Активационные Диады 4й Квадры: ЭИИ - СЛИ

Этико-интуитивный интроверт (ЭИИ, Достоевский) – сенсорно-логический интроверт (СЛИ, Габен).

I. ЭИИ, Достоевский –– СЛИ, Габен. Защита интересов ЭГО-программ в структуре психотипов. 

I-1. ЭИИ, Достоевский. Защита ЭГО-программных интересов в структуре психотипа. 

ПФ-1. 

По психологическим признакам ЭГО-программного аспекта этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной, эволюционной этики моральных преимуществ и нравственного превосходства, ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. этик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией потенциальных возможностей); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. статик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий, рационал). 

**************************** 

*ЭИИ, Достоевский как ЭГО-программный нравоучитель. 

*ЭГО-программный аспект этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной, стратегической, эволюционной (координирующей), позитивистской, иерархической этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства как деклатимный нравственно-этический беспредел – (+БЭ)-беспредел – беспредельное стремление к совершенству этических отношений как к безупречным их нравственным  преимуществам.

ЭГО-программная этика отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) – деклатимная, эволюционная, позитивистская, стратегическая этика мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства направлена на стремление сохранить, улучшить и приумножить всё лучшее (с его точки зрения) в этических отношениях (+БЭ), что делает ЭИИ, Достоевского конформными по отношению к существующему порядку и другим реалиям окружающей его действительности, побуждая находить даже в самых неприглядных её сторонах достоинства и преимущества, ссылаться и указывать на них, отстаивать их, охранять, принимать за основу и развивать традиционно и творчески.ЭГО-программная эволюционная этика мнимых нравственных преимуществ (+БЭ1) побуждает ЭИИ этически преобразовывать мир личным  примером высокоморальных поступков и действий, навязывая их поучениями и нравоучениями, в которых его ЭГО-программное нравственное превосходство предстаёт в самом выгодном, позитивном и конструктивном свете. Следуя принципу «Лишних нравоучений не бывает», ЭИИ, Достоевский как ЭГО-программный нравоучитель (+БЭ1эии) видит свою задачу в том, чтобы контролировать процесс нравственного совершенства окружающих, призывая их стремиться к высшим пределам нравственности и побуждать к этому остальных. ЭИИ, Достоевский изыскивает любую  возможность  – и реальную, и мнимую и даже отсутствие таковой, чтобы прочитать нотацию и этим утвердить своё (мнимое!) нравственное превосходство в назидание другим, при любых обстоятельствах, на любой дистанции, всем и каждому, устно или письменно, в индивидуальном порядке или с назидательным призывом к общественным массам («Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. А что такое гражданин? Отечества достойный сын...»[1]). Стремление к утверждению собственного нравственного превосходства заставляет ЭИИ, Достоевского контролировать всех и вся, изыскивая недостатки, для получения реальных поводов для наставлений и нравоучений, что необходимо ему как ЭГО-программному рационалу-объективисту. За отсутствием реальных фактов беспочвенные придирки тоже проходят, но лучше, когда они опираются на факты, что позволяет ЭИИ, Достоевскому более широко развернуть свою критику  (из-за чего его ещё называют и «контролёром всего социона») или бесконечно долго поучать «впрок», на «будущее» (из желания «сделать, как лучше» или «научить добру») кого-либо из тех, кого он (с позиций своей аристократичной, ЭГО-программной этики отношений) намеревается подчинить своей воле и своему влиянию.   

Как ЭГО-программный моралист (рационал-объективист по своему ЭГО-программному аспекту этики отношений – деклатимной этики мнимого нравственного превосходства) ЭИИ, Достоевский считает необходимым бороться за всеобщее этическое равноправие, подтягивая его к высшим формам нравственности и морального превосходства, в свете которого обязывает себя и других оказывать моральную поддержку всем, нуждающимся в нравственном оправдании и покровительстве. («Иди к униженным, иди к обиженным – там нужен ты!»). При этом «униженных» и «обиженных», достойных сочувствия и оправдания, назначает и определяет сам ЭИИ, Достоевский и отклонений от своих указаний не терпит, – как ЭГО-программный перестраховщик (рассуждающий рационал по своему ЭГО-программному аспекту этики отношений – деклатимной этики мнимого нравственного превосходства), ЭИИ, Достоевский опасается усиления чуждых и враждебных ему социальных и политических кругов, а потому оказывает своё покровительство только их политическим противникам, по принципу «враг моего врага – мой друг», мотивируя свои действия стремлением к равноправию и справедливости. 

ПФ-2. 

По психологическим признакам ЭГО-творческого аспекта интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной, инволюционной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, ЭИИ, Достоевский:

1. экстраверт; 2 интуит. 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой отношений); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим; 7. статик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. упрямый, 11. беспечный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал). 

**************

*ЭИИ, Достоевский как ЭГО-творческий мнимый благодетель. 

Как ЭГО-творческий мнимый благодетель и мнимый «душевед», повод  для ЭГО-программных нравоучений ЭИИ, Достоевский всегда найдёт, и повод этот будет надуманным,  мнимым, поскольку в этом направлении  работает его ЭГО-творческая интуиция потенциальных возможностей (-ЧИ2) – деклатимная, инволюционная, негативистская, упрямая интуиция мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив – интуиция домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, изобретающая всевозможные мнимые и мнимо-реальное, но недоказуемые причины для придирок, лежащие в русле надуманных и специально подобранных для этической критики утверждений («он мог на тебя обидеться», «он мог себя неловко почувствовать», «он мог о тебе плохо подумать»), указывающих на мнимые возможностные этические недочёты (мог или не мог плохо подумать – поди разбери!) тем, кто мог бы в этическом плане конкурировать с ЭИИ, Достоевским и оспаривать его нравственное превосходство. Именно у этих конкурентов в вопросах этики ЭИИ, Достоевский находит этические несовершенства на каждом шагу, о чём тут же заявляет, изображая из себя в одном лице  и контролёра, и строгого судью и прокурора, и защитника все униженных и обиженных, пострадавших от этих этических недочётов. При этом критикуемый им человек,  не вкладывавший в своих слова, мысли и действия никакого дурного смысла и злого умысла, удивляется извращённой фантазии ЭИИ, Достоевского, усматривающего абсолютно во всех его поступках самые гнусные намерения и поползновения, о чём ЭИИ, Достоевский тут же и заявляет, сопровождая (или завершая) своё заявление нравоучением, высказанным с лютой ненавистью в глазах, в самом  суровом и жёстким, не терпящим возражений тоне. Для повышения собственной этической значимости в своих и чужих глазах, ЭИИ, Достоевский часто создаёт мнимые (ложные, надуманные) проблемы, чтобы показать, как он с ними борется и  вызвать к себе уважение или сочувствие и поддержку окружающих. Действуя с позиций своей ЭГО-творческой интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив, размывающей и меняющей местами мнимо-реальные (что характерно для него, как для деклатима), понятия «добра» и «зла», ЭИИ, Достоевский, в стремлении морально превзойти потенциальных соперников в вопросах нравственного превосходства, настойчиво игнорирует и намеренно обесценивает их этические преимущества, выказывая особое расположение нравственно деградировавшим людям с заниженной социальной ответственностью (что само по себе увеличивает разрыв между их заниженным представлением о морали и его завышенным представлением о собственном нравственном превосходстве), отстаивая их право на исправление и выступая в этом плане «единственно справедливым (по его мнению) судьёй», завышая самооценку по своей ЭГО-программной этике мнимых нравственных преимуществ и утверждаясь в мнимом моральном превосходстве над ними. И с той же настойчивостью, с какой он будет подозревать злой умысел в словах и поступках человека с высоким нравственным потенциалом, ЭИИ, Достоевский как ЭГО-творческий мнимый благодетель[2] (-ЧИ2эии), отвечающий (перед Богом и людьми) за распределение успешных (удачных счастливых) потенциальных возможностей, подменяя действительное желаемым, будет выискивать положительные стороны в словах и поступках морально опустившихся людей, требуя предоставить им шанс исправиться: «А может этот шанс станет толчком к его исправлению! А может он осознает свою вину, почувствует угрызения совести, ощутит тягу к добру, станет делать добрые дела, обретёт в этом смысл жизни и будет сеять разумное доброе вечное! Познает истинное счастье в том, чтобы делать добро! Научится добру сам и будет учить других!» – заявляет ЭИИ, Достоевский, пользуясь возможностью утвердить своё моральное превосходство над теми, кто не верит в исправление «неисправимых», а заодно и вытеснить их из поля возможностей, чтобы не заражали окружающих своим скептицизмом[3]. Как ЭГО-творческий мнимый благодетель и мнимый распределитель своих и чужих возможностей, ЭИИ, Достоевский часто берёт на себя роль организатора или посредника  мнимой благотворительности, настойчиво навязывая кому-либо из окружающих услуги, которые он назойливо вымогает у других людей своего окружения, получая от своего посредничества некоторые мнимые моральные или реальные материальные бонусы. Как ЭГО-творческий мнимый «душевед» по своему ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных  возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, ЭИИ, Достоевский считает, что он лучше знает чувства и мысли другого человека, что позволяет ему под видом чуткого и сочувствующего доброжелателя втереться к нему в доверие и контролировать его мысли и действия, навязывая своё  мнение и решения, манипулируя его представлениями и  опутывая своими мнимыми подозрениями и страхами, исходя из собственных мнимых приоритетов, для утверждения мнимых этических преимуществ и мнимого морального превосходства.    

Как ЭГО-творческий эксцентрик-трикстер (-ЧИ2эии) ЭИИ, Достоевский часто использует глумливые и эксцентричные формы поведения, оспаривая чужое нравственное превосходство, а также пользуется ими для доказательства своей правоты и невиновности, сталкиваясь с  критикой или осуждением его (ЭИИ, Достоевского) поступков,  – смеётся, кривляется, злобно и нагло передёргивает слова оппонента, стараясь унизить его в глазах окружающих. Как ЭГО-творческий сердцеед (иррационал-объективист по своему ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных  возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив) ЭИИ, Достоевский предпринимает довольно наглые и беззастенчивые попытки добиться расположения интересующего его человека, для чего ведёт откровенно безнравственную игру, маскируя её под наивную и по-детски бесхитростную привязчивость, назойливо предупреждая желания объекта своего внимания и захватывая его такой мощной хваткой, расцепить которую  впоследствии мало кому удаётся, возмущённо оспаривая и глумливо (как ЭГО-творческий эксцентрик-трикстер) высмеивая возражения или осуждение тех, кто пытается помешать его действиям.  Зависть к чужим успехам и сравнение их не в свою пользу делает ЭИИ, Достоевского чрезвычайно ревнивым, заставляя его терроризировать ближайшее окружение (главным образом – ближайшего партнёра) бесконечными упрёками, вздорными подозрениями и незаслуженными обвинениями, сопровождаемыми длинными и нудными нравоучениями и жалобами на дурное (обидное, несправедливое, недостаточно почтительное, недостаточно внимательное и откровенно недоброжелательное) обращение с ним (ЭИИ, Достоевским) со стороны окружающих. Как ЭГО-творческий прожектёр (рассудительный иррационал по его ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных  возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив), ЭИИ, Достоевский в любой этической инициативе, навязывающей конфликтующим сторонам примирение,  напрочь исключает опыт прошлых ошибок, выступая убеждённым врагом злопамятности – и потому, что, как и все деклатимы, он наделён «короткопамятливой», рассчитанной на близкие отношения во времени, негативистской интуицией времени (+БИ8эии), пугающей его своими мрачными прогнозами и пробуждающей всевозможные мистические страхи, которые он (несмотря на то, что этот аспект, как и все иррациональные аспекты в деклатимной модели, находится в области заниженных ожиданий),  суеверно «отгоняя» от себя ложным их отрицанием, тем не менее «из благих побуждений» навязывает окружающим, и потому, что его призывы, принуждающие обиженного человека к беспредельной терпимости и всепрощению: «Прости, забудь, отпусти обиду, дай человеку ещё один шанс измениться к лучшему!» – открывают для ЭИИ, Достоевского новые возможности для этических манипуляций и принудительного умиротворением обиженного человека, при которых он заставляет его возобновлять отношения с его обидчиком на прежних условиях и предоставлять ему (обидчику) новые и безграничные «кредиты доверия», наивно полагая, что обидчик, убедившись в беспредельной терпимости к нему пострадавшего, будет использовать предоставленный ему шанс  не со злым умыслом, а с добрыми намерениями. И сколько бы злоумышленник ни разочаровывал жертву своего произвола злонамеренными действиями, ЭИИ, Достоевский будет упорно настаивать на его прощении и убеждать жертву снова и снова ему поверить, довериться его воле, подчиниться его насилию, невзирая на причинённый насильником ущерб его здоровью, имуществу, материальному и социальному положению. Делая такие уступки насильнику, ЭИИ, Достоевский и сам становится на его  сторону, начинает ему  (злоумышленнику, насильнику) симпатизировать, сочувствовать, разделять его взгляды и  убеждения и отстаивать его интересы, выискивая недостатки в поведении «недостаточно уступчивой» жертвы, склоняя её к ещё более полному подчинению воли насильника. В социально-политическом плане ЭГО-творческий прожектёр ЭИИ, Достоевский упорно и повсеместно навязывает самые абсурдные проекты удушающей политкорректности в пользу тех социальных «меньшинств», которых он лично и по собственному убеждению считает «несправедливо униженными изгоями общества». Даже если численностью это «меньшинство» многократно превосходит «унижающее» его «большинство», с него, за нанесённые им (этим «большинством») или его предками «обиды», ЭИИ, Достоевским строжайше взыскивается с таким расчётом, чтобы в результате беспредельного множества акций «восстановления справедливости» именно это, ненавистное  и многократно обвиняемое ЭИИ, Достоевским «большинство» стало всесторонне притесняемым, лишённым общественной поддержки (и в частности, поддержки ЭИИ, Достоевского) «меньшинством» и в процессе тотальной травли естественным путём самоустранилось – прекратило своё существование. Об уничтожении такого «меньшинства» последовательный и верный своим прежним убеждениям ЭИИ, Достоевский  (вопреки своему принципу: «Иди к обиженным, иди к униженным») сожалеть не будет, а твёрдо перейдёт на сторону тех, кто сильней и опасней, призывая общественность примиряться с ними, смиряться с их опасностью, терпеть их бесчинства и произвол, умиротворять, оказывать им моральную поддержку и (в крайнем случае) перевоспитывать самыми мирными и щадящими средствами – «учить их добру» в иллюзорной (а чаще лживой, притворной) надежде на то, что жажда добра и справедливости когда-нибудь пробудит в преступниках голос совести и заставит их измениться в лучшую сторону. 

ПФ-3. 

По психологическим признакам нормативно-ролевого аспекта логики соотношений (+БЛ1лси) – деклатимной, эволюционной логики системных преимуществ и рангового превосходства, ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. логик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её волевой сенсорикой); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. статик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. упрямый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал). 

****************************** 

*ЭИИ,  Достоевский как нормативно-ролевой автократ. 

К изменениям в лучшую сторону призывает и нормативно-ролевая логика соотношений ЭИИ, Достоевского (+БЛ3эии) – эволюционная, деклатимная, упрямая, иерархическая, автократичная логика мнимых системных и ранговых преимуществ, позволяющая ЭИИ, Достоевскому осознавать своё ранговое превосходство по мере морального и нравственного возвышения в борьбе за позитивное преобразование общества. Сознание этого превосходства возвеличивает ЭИИ, Достоевского в собственных глазах и позволяет ему чувствовать себя революционером в этой борьбе, – командиром и пророком одновременно – мессией, призванным освободить мир от пороков и скверны путём личного примера крайнего самопожертвования в проявлении беззаветной любви и беспредельного доверия к изгоям общества. «Кто не с нами, тот против нас!» – бросает ЭИИ, Достоевский вызов обществу, отказывающемуся принимать в свои ряды отягощённых преступлениями отщепенцев, оказывать им уважение и наделять преимущественными социальными правами и привилегиями. Как нормативно-ролевой автократ (+БЛ3эии), ЭИИ, Достоевский применяет самые жестокие и деспотичные дисциплинарные меры ко всем противникам его идеологических позиций, считая своим долгом позаботится о том, чтобы все (с его точки зрения) «не толерантные» (недостаточно терпимые к изгоям общества) в кратчайший срок стали объектами общественной травли, потеряли работу, уважение и доверие коллег, чтобы лишены были элементарных гражданских прав, дарованных им конституцией. Ужесточать эти деспотичные меры ЭИИ, Достоевский как нормативно-ролевой педант (рационал-субъективист по своему нормативно-ролевому аспекту логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных и ранговых преимуществ) может до бесконечности, проявляя при этом навязчивую настырность, непреклонную требовательность, назойливую мелочность, неимоверное упрямство и жестокость. А как нормативно-ролевой энтузиаст (решительный рационал по своему нормативно-ролевому аспекту логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных и ранговых преимуществ), ЭИИ, Достоевский разовьёт невероятную активность, распространяя свои убеждения и охватывая ими широчайшие круги общественности. И горе им, «не толерантным», если они посмеют не разделить мнения (или идеологии)   ЭИИ, Достоевского и уклониться от навязываемой им «общественной миссии», которая может начаться с данного ЭИИ, Достоевским незначительного общественного поручения, выполняемого бесконечно часто и  многократно, разрастись до «широкого жизненного пути» и стать «делом всей жизни» новоявленного «миссионера» с подачи всё того же нормативно-ролевого энтузиаста, ЭИИ, Достоевского. Как нормативно-ролевой автократ (+БЛ3эии), ЭИИ, Достоевский применяет самые жестокие и деспотичные дисциплинарные меры ко всем противникам его идеологических позиций, считая своим долгом позаботится о том, чтобы все (с его точки зрения) «не толерантные» (недостаточно терпимые к изгоям общества) в кратчайший срок стали объектами общественной травли, потеряли работу, уважение и доверие коллег, чтобы лишены были элементарных гражданских прав, дарованных им конституцией. Ужесточать эти деспотичные меры ЭИИ, Достоевский как нормативно-ролевой педант (рационал-субъективист по своему нормативно-ролевому аспекту логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных и ранговых преимуществ) может до бесконечности, проявляя при этом навязчивую настырность, непреклонную требовательность, назойливую мелочность, неимоверное упрямство и жестокость. Ложь во спасение репутации (собственного морального и рангового превосходства)  с последующим переносом своей вины на чужую голову – распространённый коммуникативный приём ЭИИ, Достоевского, не желающего признаваться в своих неблаговидных поступках.

ПФ-4. 

По психологическим признакам проблематичного аспекта волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной сенсорики волевых нормативов и альтернатив:

1. экстраверт; 2. сенсорик; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её логикой соотношений); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим;  7. статик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков: 

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист), 

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал). 

********************** 

*ЭИИ, Достоевский как проблематичный завоеватель. 

Отвечающий за материальные  ценности аспект волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной, аристократической, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив является антагонистом ЭГО-программной этики нравственных преимуществ ЭИИ, Достоевского, а потому оказывается наименее приоритетным аспектом в системе его представлений и ценностей  – его «зоной страха» и «точкой наименьшего сопротивления». Всё в этом аспекте осуждается ЭИИ, Достоевским с позиций его ЭГО-программной этики нравственного превосходства:

• и беспощадная, агрессивность деспотичной, злой воли,
• и беспредельная жестокость по отношению к непокорным и слабым
• и  тотальное подавление воли  к сопротивлению
• и  насильственное ущемление их прав и возможностей,
• стремление всех сделать бесправными, подчинить и поставить на колени, сея разрушение и причиняя зло. 

Единственную возможность примирить этот проблематичный в структуре его психотипа аспект волевой сенсорики с собственной высокоморальной ЭГО-программой ЭИИ, Достоевский видит в том, чтобы все эти насильственные средства направить на борьбу за «благое дело» – на позитивное и высокогуманное преобразование общества, радея о предоставлении приоритетных социальных прав всем «обиженным и униженным» изгоям общества, преимущественно, –  отягощённым социальными и политическими преступлениями отщепенцам, – о них ведь тоже должен кто-нибудь позаботиться, – и эту миссию ЭИИ, Достоевский берёт на себя.  ЭИИ, Достоевскому крайне важно именно силой навязать своё мнимое моральное и этическое превосходство – утвердиться не только в (мнимой) высокой нравственности, но и в силе, подавляющей любое сопротивление «в борьбе за совершение благодеяния». 

Осуждая приземлённость материальных предпочтений с позиций своих дельта-квадровых этико-интуитивных приоритетов, ЭИИ, Достоевский лицемерно юродствует, предельно нивелируя материальные ценности в целях  возвышения духовных предпочтений под лозунгом «Материя – ничто, духовность – всё!», насильственно исключая из системы отношений подчинённых ему людей всё материальное и заставляя их отрекаться от всего «приземлённого», «земного» с целью их «высвобождённого стремления к возвышенному» для их наиболее интенсивного «духовного роста» – по принципу: «оторвался от Земли, взлетел на Небеса ещё при жизни», в связи с чем и лозунг «спешите делать добро», как идеологическую составляющую его ЭГО-приоритетной программы интенсивного духовного роста, спекулятивно представляемую гарантией благоденствия добродетельного человека в загробной жизни, ЭИИ, Достоевский навязывает именно с боем и непременно насильственно, чрезвычайно ревностно, но и крайне ревниво: если человек по собственному побуждению совершает высокоморальный поступок, делает уступку или доброе дело, ЭИИ, Достоевского это мало устраивает – такой поступок он может вообще проигнорировать или  обесценить, а то и осудить, объявив чужую этическую инициативу «вредной», «несправедливой», «обидной» для какого-то  другого человека, а то и для целой группы людей. Тщеславному дельта-аристократу-ЭИИ, Достоевскому непременно нужно руководить чьей-то этической инициативой, преодолевая нежелание и сопротивление человека, которого он (ЭИИ, Достоевский)  считает своим нравственным долгом именно  заставить совершить добрый поступок. К чужим нравственным успехам, к чужой этической инициативе честолюбивый и тщеславный дельта-аристократ ЭИИ, Достоевский относится крайне негативно. Воспринимая её как личную обиду и принимая её себе в упрёк, он постарается её либо вообще не заметить, либо осудить – и именно потому, что она прошла мимо него, без него и не имеет к нему отношения. Именно поэтому,  завистливый к чужим нравственным успехам (в силу дельта-квадрового «комплекса подрезанных крыльев») ЭИИ, Достоевский, соперников по этической инициативе недолюбливает, а иногда и открыто соперничает и конфликтует с ними, отдавая предпочтение людям с глубоко заниженным нравственным статусом (или с полным отсутствием такового), пуская в ход сплетни, дрязги, кляузы, интриги и многие другие омерзительные средства.  «Для борьбы за благое дело любые средства хороши!» – считает проблематичный завоеватель-ЭИИ, Достоевский, и пользуется всеми вышеперечисленными средствами проблематичного для него аспекта волевой сенсорики (-ЧС4эии), представляя свою этическую (социальную и политическую) миссию исключительно благими делом – подвигом, совершаемым  во имя высоких нравственных целей.

Всякого,

• кто сопротивляется благим намерениям ЭИИ, Достоевского, 
• кто не одобряет его мер по насильственной  гуманизации общества,
• кто не разделяет его взглядов по «причинению добра» всем, в нём нуждающимся,
• кто осуждает его действия в борьбе за предоставление привилегированных социальных прав изгоям общества,

«безобидный» деспот – агрессивный доброхот-ЭИИ, Достоевский, агрессивно защищая свои иллюзии, готов сурово наказать самыми жестокими и унизительными деспотичными мерами, заставляя широкие общественные массы

• чуть ли не в ногах валяться перед совершившими чудовищные злодеяния преступниками,
• принимать на себя их вину за их преступления, 
• просить у них прощения за их (этих преступников) низкий моральный уровень, толкнувший их на эти злодеяния,
• добиваться для них исключительно привилегированных социальных, гражданских и политических прав,
• всячески им потворствовать в совершении новых преступлений, выговаривая для них особо привилегированные права и заставляя общественность закрывать глаза на их новые преступления,
• представлять их уголовные преступления как «акт справедливой борьбы» за их (этих преступников) социальные и политические права,
• непримиримо бороться с теми,

·  кто оспаривает права преступников совершать эти «акты справедливой борьбы», придавая им «злой умысел»,

·         осуждает их за эту их (якобы мнимую) злонамеренность

·         и видит в их действиях уголовное преступление и терроризм, а не борьбу за свои социальные и политические  права. 

И всё это ЭИИ, Достоевский будет делать для достижения ещё более высокого морального превосходства над окружающими, исходя из интересов своей мнимой высоконравственной и высокогуманной ЭГО-программы, одновременно подстраивая под её цели все функции ментального уровня своего психотипа: 

ПФ-3 – нормативно-ролевая авторитарная логика соотношений ЭИИ, Достоевского (+БЛ3эии) – его деклатимная логика системных и ранговых  преимуществ будет с автократичной жёсткостью навязывать своё ранговое превосходство, требуя беспрекословного подчинения от всех оспаривающих его мнение и сопротивляющихся его воле, одновременно с этим она будет искажать логические соотношения, размывая и меняя местами правовые понятия «социальности» и «асоциальности» (законности и незаконности) в действиях «высокогуманных правозащитников», позволяя им представлять террористические действия и акты вандализма их подопечных «актами справедливой политической борьбы». ПФ-2 – ЭГО-творческая, деклатимная, аристократическая и упрямая  интуиция мнимо-ральных потенциальных возможностей и альтернатив ЭИИ, Достоевского будет изыскивать альтернативные возможности переводить общественное обвинение «с больной головы на здоровую» – отводить обвинение от преступников и их правозащитников и переносить его на законопослушных членов общества, обвиняя каждого из них 

• в «эгоизме» и в «индивидуализме»,
• в нежелании заступиться за отягощённых социальными и политическими преступлениями изгоев общества,
• в нежелании принять на себя их  вину (частично или полностью),
• в нежелании оказать им правовую, моральную и материальную поддержку,
• в нежелании преклонить перед ними колено и поклониться им до земли, прося прощения за все, причинённые им законом и обществом, страдания и неприятности. 

При этом сам ЭИИ, Достоевский как проблематичный волокита (иррационал-субъективист по своему проблематичному аспекту волевой сенсорики  (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной, аристократической, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив), ЭИИ, Достоевский будет искать защиты и покровительства у каждого, кто готов будет лично за него заступиться, предложить ему свою помощь в его благом деле, взять его «под своё крыло» и оградить от житейских бурь и политических катаклизмов надёжной «крышей», под которой ЭИИ, Достоевский будет чувствовать себя легко и раскованно, постепенно становясь этическим наставником своего  покровителя, которого он будет рассматривать как очередного  партнёра-донора, воздавая ему «полезными нравоучениями» (постепенно переходящими в упрёки) в благодарность за его заботу. Как проблематичный фаталист (решительный иррационал по его проблематичному аспекту волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной, аристократической, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив), ЭИИ, Достоевский будет работать на свою высокоморальную ЭГО-программу и её защиту (и перестраховку) всевозможными методами фатального запугивания, выстраивая в своих нравоучениях причинно-следственные связи таким образом, чтобы провинившийся понимал причину возможного (или уже обрушившегося на него) удара судьбы как наказание за его недостаточно высокоморальное поведение. Методикой фатальных запугиваний как наиболее агрессивной формой психологического террора ЭИИ, Достоевский добивается более эффективных результатов воздействия на «провинившихся», чем если бы действовал прямым волевым давлением, что опять же позволяет ему говорить о возможностях этического перевоспитания человека «без физического воздействия на него». 

ПФ-5. 

По психологическим признакам суггестивного аспекта деловой логики (-ЧЛ5эии) – деклатимной, инволюционной логики деловых нормативов и альтернатив, ЭИИ, Достоевский:

1. экстраверт; 2. логик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией времени); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал). 

************************** 

*ЭИИ, Достоевский как суггестивный инноватор. 

По своей суггестивной деловой логике (-ЧЛ5эии) – деклатимной, инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив ЭИИ, Достоевский набирает все те навыки, изучает все те методики, осваивает все те, самые гуманные и востребованные профессии, которые бы не только приносили пользу обществу, но и несли в него  мир добро. И не только несли, но ещё и создавали своего рода «круговорот добра в природе», – чтобы им за их добрые побуждения и гуманные профессиональные услуги платили добром – признательностью, уважением и всевозможными материальными благами, подтверждающими и выражающими эти чувства. А поскольку путь освоения гуманных профессий – врача и учителя – бывает многотруден и долог, а вознаграждение за самоотверженный труд редко соответствует затратам времени и сил, ЭИИ, Достоевский, как это свойственно деклатимам с их короткими пространственно-временными отношениями, идёт к своей цели напрямую – напрямую учит и учится добру, создавая соответствующие методики гуманных отношений в группах и перенося их (со ссылкой на разработавшие их авторитетные научные источники) на широкие общественные массы, заставляя в добровольно-принудительном порядке их принимать, вводить в качестве психологических тренингов и нормативно-ролевых отношений и практик для оздоровления психологического климата в обществе и в коллективе, делая основной упор на исключительно доверительных и предупредительно добрых отношениях и навязывая эту форму отношений как норму общественного поведения, при которой суровому общественному порицанию подвергается всякий, скрывающий свои чувства и мысли, человек, избегающий назойливых доброхотов, отбивающийся от их «добрых услуг». 

Как суггестивный инновационный технолог (по его суггестивному и наивно-инфантильному аспекту деловой логики  (-ЧЛ5эии) – инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив), ЭИИ Достоевский верит в позитивное действие технологических новшеств и деловых рекомендаций собственного изобретения, подаваемых им с «благими намерениями». При этом он действие этих рекомендаций на себе не испытывает, результата совокупности средств, которые он рекомендует, ЭИИ, Достоевский не знает и не собирается узнавать, поскольку он может почти сразу же забыть, что на себе он порекомендовал, но будет помнить, что рекомендовал это «новшество» из благих намерений, а, значит, ничего, кроме добра и пользы его рекомендация не принесёт. Тот, кто решит воспользоваться его сиюминутным  «изобретением», может, испытав его на себе или своих близких, вообще потерять веру в добро и в добрых людей, не понимая, как так можно – с сияющей, доброй улыбкой, с восторженным блеском в глазах, в самообольщение созиданием «доброго дела» – рекомендовать такое, после чего объект рекомендованных им «технологических инноваций» можно либо сразу на помойку  выбрасывать (если это неодушевлённый предмет), либо сразу же «911» вызывать, чтоб его ещё успеть спасти можно было. Но прежде всего – не нужно забывать, что аспект деловой логики у ЭИИ, Достоевского – слабый (точка абсолютной слабости), «слепой» и инфантильный, – необычайно доверчивый и неразборчивый в средствах, а главное –  суггестивный, – он сам в свою рекомендацию слепо верит, поэтому ему с лёгкостью удаётся убеждать и других. Он – как ребёнок, который угощая пирожками, слепленными из сырого песка, глубочайше уверен в том, что то, что он рекомендует – это полезно и вкусно, поскольку предлагается с благими намерениями, а, значит, и принести зло не может, хотя реальные свойства его «инновационного средства» находятся далеко за пределами  его слепой иллюзорности, а именно – в области завышенных ожиданий, расположенной у деклатимов в информационном поле этических и логических аспектов, к которым относится и аспект деловой логики. Этим объясняется и восторженный блеск в глазах, и сияющая радостью и добром улыбка ЭИИ, Достоевского, на ходу придумывающего самые абсурдные рекомендации и щедро раздаривающего их максимальному количеству людей в слепой уверенности, что ничего, кроме добра, они людям не принесут. 

Как суггестивный моралист  (рационал-объективист по его суггестивному (мобильному и наивно-инфантильному) аспекту деловой логики  (-ЧЛ5эии) – инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив), ЭИИ, Достоевский  будет ратовать за  взаимный альтруизм, за бескорыстную деловую помощь, поучая: «Ты сделаешь для людей доброе дело, они тебе за добро добром ответят», активно навязывая (как суггестивный энтузиаст – решительный рационал по своему суггестивному (мобильному и наивно-инфантильному) аспекту деловой логики (-ЧЛ5эии)   – инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив) альтруистическую взаимопомощь с глубокой верой в свою правоту и предполагая таким образом осчастливить общество, создав бесконфликтные условия взаимного сотрудничества для всех (не исключая и того, что за каждую добрую услугу будет ответно заплачено сторицей, что приведёт к «конкурсу» (и аукциону, и к «лохотрону») взаимных добрых  услуг,  который расширит поле возможностей для добрых дел и сделает более интенсивным «круговорот добра в природе», в результате чего все будут счастливы). 

ПФ-6. 

По психологическим признакам активационного аспекта сенсорики  ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной сенсорики близких пространственных отношений (сенсорики притяжения, присоединения, внедрения, поглощения), ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. сенсорик; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой эмоций); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим;  7. динамик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. субъективист;  15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков: 

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал). 

********************** 

*СЭЭ, Достоевский как активационный гедонист. 

Наивно-инфантильный, инертный (в силу своего расположения в модели в инертном блоке на инфантильном уровне СУПЕРИД) активационный аспект сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной, негативистской сенсорики близких пространственных отношений позволяет ЭИИ, Достоевскому пожинать плоды своих добрых услуг или, как минимум, претендовать на них, ожидая ответной благодарности (и материального вознаграждения) за сделанное им доброе дело. ЭГО-программный аспект этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) – деклатимной аристократической и стратегической этики мнимого нравственного превосходства – довольно  прагматичен, как и все аспекты, доминирующие в 3-й и 4-й квадрах – квадрах объективистов.  А поскольку разыгрывать роль альтруиста с позиций своей прагматичной ЭГО-программы ЭИИ, Достоевскому морально неудобно, как неудобно и напоминать об ответной благодарности эквивалентным материальным  вознаграждением, ЭИИ, Достоевскому, со свойственными ему близкими пространственными отношениями,  удобнее организовать круговой обмен добром и добрыми услугами в близком кругу, постепенно расширяя его за счёт новых участников и их поступлений – щедрых  благотворительных вкладов, посредством которых они поддерживают наивно-инфантильный (в силу инфантильности активационного аспекта сенсорики ощущений), утопический по самой своей сути «круговорот добра в природе и в обществе» – в постепенно расширяющихся кругах новообращённых доброхотов, где каждый, благодаря разработанному активационным гедонистом (+БС6эии) ЭИИ, Достоевским взаимовыгодному и высокоморальному кодексу отношений, будучи обеспечен всем необходимым в бытовом отношении, безраздельно пользуется предупредительной заботой, любовью, дружбой и лаской окружающих. Как активационный прожектёр (рассуждающий иррационал по своему активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной, демократичной, стратегической, негативистской сенсорики близких пространственных отношений) ЭИИ, Достоевский активизируется возможностью внедрения и распространения различных благотворительных проектов по удовлетворению насущных потребностей широчайших кругов населения, добровольно-принудительно проводя их на всех уровнях социальной системы

• и методом (добровольно-принудительно) обмена (нужными и ненужными) вещами среди малоимущих слоёв населения,
• и посредством учреждения благотворительных обществ и широчайшего их распространения среди состоятельных (по их мнению) людей,
• учреждая их и на правительственном уровне в законодательном порядке, по принципу «богатые должны делиться с бедными». 

Как активационный  волокита (иррационал-субъективист по его активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной, демократичной, стратегической, негативистской сенсорики близких пространственных отношений), ЭИИ, Достоевский пребывает постоянном поиске «новой крыши» – щедрых попечителей-благодетелей, финансирующих новые благотворительные проекты. 

ПФ-7. 

По психологическим признакам наблюдательного аспекта этики эмоций (-ЧЭ7эии) – деклатимной, инволюционной этики эмоциональных нормативов и альтернатив, ЭИИ, Достоевский:

1. экстраверт; 2. этик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её сенсорикой ощущений); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков: 

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал). 

************************** 

*ЭИИ, Достоевский как наблюдательный балагур. 

И первое условие, которое поставит своим сподвижникам ЭИИ, Достоевский – это готовность к жертвенной эмоциональной самоотдаче во имя идеалов добра, во имя мира во всём мире, торжества высшей гуманности и справедливости.  За соблюдением этого требования следит наблюдательный аспект этики эмоций ЭИИ, Достоевского (-ЧЭ7эии) – деклатимной, инволюционной, демократичной, субъективистской, позитивистской этики эмоциональных нормативов и альтернатив, который нередко выражается у ЭИИ, Достоевского в частой и противоречивой смене этических приоритетов –  то, что должно было бы вызывать сострадание, сегодня будет полностью проигнорировано, то что вчера у него вызывало восторг и восхищение, сегодня им как наблюдательным балагуром-насмешником (-ЧЭ7эии) на фоне смены доминирующих в обществе настроений  может быть цинично и грубо осмеяно. На фоне такой смены эмоциональных приоритетов, посредством которой ЭИИ, Достоевский утверждает своё социальное  превосходство, его призывы сострадать  «униженным и оскорблённым» звучат не всегда убедительно, но объясняются его стремлением отстаивать своё нравственное превосходство, игнорируя его существенные отклонения от нравственных нормативов, следствием которых и оказывается поддержка аморальных и противозаконных действий, совершаемых «униженными и оскорблёнными» «бойцами за социальную справедливость», и принимающая (в силу этой противоречивости) самые абсурдные формы безрассудного самопожертвования, которые ЭИИ, Достоевский как наблюдательный педант (рационал-субъективист по своему наблюдательному аспекту этики эмоций     (-ЧЭ7эии) – упрямой, деклатимной, инволюционной, демократичной, позитивистской этики эмоциональных нормативов и альтернатив) упрямо отстаивает, требуя безоговорочного подчинения его воле, проявляя себя наблюдательным перестраховщиком (рассуждающим рационалом по его наблюдательному аспекту этики эмоций     (-ЧЭ7эии) – упрямой, деклатимной,  демократичной, позитивистской этики эмоциональных нормативов и альтернатив) в каждом конкретном случае отступления от заданного им направления общественной поддержки, что представляется ему крайне опасным.  

ПФ-8. 

По психологическим признакам демонстративного аспекта интуиции времени (+БИ8эии) – деклатимной, эволюционной интуиции близких отношений во времени (интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему), ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. интуит; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её деловой логикой); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:  

СЕРДЦЕЕД ( иррационал-объективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал). 

******************************* 

*ЭИИ, Достоевский как демонстративный скептик-агностик. 

Аспект демонстративной интуиции времени (+БИ8эии) – предусмотрительной, прагматичной, деклатимной,  негативистской, интуиции близких отношений во времени – интуиции близких перемен (к худшему) заставляет ЭИИ, Достоевского жить по принципу: «время – деньги», а деньги – это возможность обеспечить достатком огромное количество людей и изменить мир к лучшему. ЭИИ, Достоевский торопится изменять мир к лучшему и торопится пополнять благосостояние своих друзей, единомышленников и подопечных новыми материальными вкладами из организованных им благотворительных фондов, проявляя при этом исключительную расторопность и активность, заваливая множеством ненужных вещей своих подопечных, одаривая их профессиональными услугами знакомых специалистов и пополняя за счёт их щедрых пожертвований фондовые накопления, призванные обеспечить бесперебойный «круговорот добра в природе и в социуме», охватив им в максимально короткие сроки максимально широкие массы  новых участников.

Как демонстративный агностик (+БИ8эии), ЭИИ, Достоевский будет упрямо отрицать любую, даже самую распространённую и очевидную информацию, если  она не соответствует его планам и убеждениям. Как демонстративный сердцеед  (иррационал-объективист по своему демонстративному аспекту интуиции времени (+БИ8эии) –  упрямой деклатимной,  негативистской, интуиции близких отношений во времени – интуиции близких перемен к худшему),  ЭИИ, Достоевский резко и навязчиво сокращает дистанцию с интересующим его  человеком, постепенно повышая свои требования и ужесточая диктат. Для проверки прочности привязанности к нему партнёра может периодически менять отношение к нему в худшую сторону, после чего опять становится благожелательным и навязчивым.  В основном, старается быть милым и обходительным со всеми, кого пытается привлечь к себе или к своим благотворительным проектам, заинтересовывая их  своей демонстративной благообразностью («ангел во плоти» – не иначе) и «влюбляя» в себя «загадочной интересностью». Если потенциальные благодетели не спешат последовать его советам, если его советами пренебрегают или их оспаривают, ЭИИ, Достоевский с демонстративным презрением отталкивает их от себя и на их отказ участвовать в благотворительном проекте отвечает откровенной враждебностью. Как демонстративный фаталист (решительный иррационал по его демонстративному аспекту интуиции времени (+БИ8эии) –  деклатимной,  негативистской, интуиции близких отношений во времени – интуиции близких перемен к худшему), ЭИИ, Достоевский не упускает случая продемонстрировать мнимую причинно-следственную связь между его «добрыми делами» и сопутствующими им успехами, представляя её как  поощрение Свыше. Тому, кто не внушается этими доказательствами его «избранности»,  может предрекать всё самое худшее, ссылаясь на вымышленные примеры, свидетелем которым он будто бы сам был. 

I-2. СЛИ, Габен. Защита интересов ЭГО-программы в структуре ТИМа. 

ПФ-1. 

По психологическим признакам ЭГО-программного аспекта сенсорики ощущений (-БС1сли) – квестимной, инволюционной сенсорики далёких пространственных отношений (сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия), СЛИ, Габен:

1. интроверт; 2. сенсорик; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её деловой логикой); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. динамик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. упрямый, 11. беспечный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал). 

********************** 

*СЛИ, Габен как ЭГО-программный созерцатель. 

ЭГО-программа СЛИ, Габена – сенсорика ощущений (-БС1сли) – квестимная- инволюционная, стратегическая, аристократичная сенсорика далёких пространственных отношений – сенсорика отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия, обусловленная дифференцирующими свойствами его квестимной модели, а именно – разобщением структурных – логических  и этических связей и пространственно-временных  отношений, вследствие чего и его инволюционная (альтернативная) ЭГО-программа сенсорики ощущений (-БС1сли) сводится к рассредоточению пространственных отношений, которые никогда не бывают безальтернативными (безвыходными), – выход (и переход) в другое,  – альтернативное – пространство или отношение для СЛИ, Габена всегда найдётся. Основная цель этих переходов продиктована его ЭГО-программным  стремлением СЛИ, Габена отдалиться от всего, что вызывает у него физический и психологический дискомфорт – от неприятных ощущений, от монотонных, наскучивших отношений, утративших свои первоначальные чувственные ощущения и краски,  от надоевшего своим однообразием образа жизни, от одних и тех же наскучивших лиц его ближайшего окружения и созданных ими социальных обязанностей и психологических и зависимостей. В поисках пространственной альтернативы СЛИ, Габен стремится

• быть приобщённым к таинствам познания других миров,
• увидеть изнанку этого мира и понять её, как продолжение всего лучшего его парадной стороны,
• увидеть   «свет на тёмной стороне луны»,
• увидеть то, что скрыто от других,  и открыть для себя в этом свой мир, своё пространство, свои отношения. 

Как ЭГО-программный созерцатель (-БС1сли), СЛИ, Габен может подолгу любоваться захватывающе красивыми природными явлениями, наводящими его на глубокие размышления. Всё, на чём приятно остановить глаз, становится объектом созерцания СЛИ, Габена. Как ЭГО-программный сердцеед (иррационал-объективист по своему ЭГО-программному аспекту сенсорики ощущений – квестимной сенсорики далёких отношений в пространстве, сенсорике отдаления, отторжения, неприятия) СЛИ, Габен часто меняет сексуальных и брачных партнёров, расширяя сферу  своих личных контактов  и пространственных отношений.  Быстро теряет интерес к человеку, который «разочаровывает» его – кажется ему слишком заинтересованным в нём или слишком хорошо изученным,  обманчиво доступным, цепким,  хватким, алчным, расчётливым, простым, пустым, грубым, примитивным или в чём-то отталкивающим. СЛИ, Габен, отдаляется от него, но  от себя не отпускает,  – продолжает его «изучать» и пользоваться его услугами время от времени. Внезапное исчезновение СЛИ, Габена в «никуда» – это отдых от наскучивших ему отношений и обременительных обязательств, а возращение из «ниоткуда» – проверка привязанности к нему покинутого им партнёра – расчёт на возможность воспользоваться его гостеприимством, которое закончится тем же внезапным исчезновением СЛИ, Габена на неопределённый срок.

Как ЭГО-программный прожектёр  (рассудительный иррационал по его  ЭГО-программному аспекту сенсорики ощущений – квестимной сенсорики далёких отношений в пространстве, сенсорике отчуждения, отторжения, неприятия) СЛИ, Габен разрабатывает и проводит в жизнь проекты, позволяющие ему достичь желаемого – увидеть то, что скрыто от других, и предаваться альтернативным ощущениям, не задумываясь о последствиях. В «своём» далёком и скрытом от посторонних глаз мире СЛИ, Габен чувствует себя хорошо, но иногда ему бывает там одиноко, и он приобщает к своему миру и своим ощущениям других, но только до тех пор, пока ему не становится с ними скучно. Свобода мироощущений – его кредо. 

ПФ-2. 

По психологическим признакам ЭГО-творческого аспекта деловой логики (+ЧЛ2сли) – квестимной, эволюционной логики деловых и технологических преимуществ, СЛИ, Габен:

1. экстраверт; 2. логик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её сенсорикой ощущений); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. динамик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал). 

****************************** 

*СЛИ, Габен как ЭГО-творческий технократ. 

Непосредственным исполнителем ЭГО-программных целей становится гибкая и манипулятивная ЭГО-творческая  деловая логика – логика действий и логика поступков СЛИ, Габена (+ЧЛ2сли) – его квестимная, аристократичная, эволюционная, тактическая логика деловых и технических преимуществ,  которые СЛИ, Габен успешно использует для того, чтобы легко и беспрепятственно осуществлять свои ЭГО-программные цели – осваивает всевозможные специальности, которые помогают ему быть самодостаточным, независимым и успешным, приобретает коммуникативные навыки, с помощью которых может быстро заводить новые знакомства и разрывать старые, наскучившие  – «отработавшие своё» отношения (+ЧЛ2сли↑→-БС1сли↑). Как ЭГО-творческий прагматик-моралист (рационал-объективист по своему ЭГО-творческому аспекту деловой логики – квестимной логики деловых и технических преимуществ), СЛИ, Габен, используя множеством средств (в том числе и технических), «наказывает» «разочаровавших его» расчётливых и меркантильных людей, стремящихся бесцеремонно воспользоваться его заманчивыми предложениями бесплатных технических услуг, хотя само по себе каждое такое предложение, может оказаться ловушкой – желанием возвыситься над другими и утвердить собственное превосходство на фоне чужих недостатков (как того требует его дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев» – страх претерпеть унижение за счёт чьего-либо превосходства). Как ЭГО-творческий технократ (+ЧЛ2сли), СЛИ, Габен постоянно совершенствует своё профессиональное мастерство, используя самые прогрессивные технологии. Как ЭГО-творческий перестраховщик (рассудительный рационал по его ЭГО-творческому аспекту деловой логики – квестимной логики деловых и технических преимуществ), СЛИ, Габен, опасаясь претензий к качеству своей работы, её конечному результату и срокам её исполнения, часто оказывает технические услуги без какой-либо предварительной договорённости, из-за чего может вообще приостановить работу на любом этапе и устраниться от её продолжения, исчезнув из поля зрения заказчика на неопределённый, но достаточно долгий срок, позволяющий перепоручить его работу другим.

 

ПФ-3. 

По психологическим признакам нормативно-ролевого аспекта интуиции времени (-БИ3сли) – квестимной, инволюционной интуиции долгих (далёких) отношений во времени (интуиции далёких перемен, долговременных планов, долгих отсрочек и проволочек), СЛИ, Габен:

1. интроверт; 2. интуит; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой эмоций); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. динамик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал). 

********************* 

*СЛИ, Габен как нормативно-ролевой мечтатель. 

Расширению сферы влияния, полезных и дружеских контактов способствует нормативно-ролевая интуиция времени (-БИ3сли) – квестимная, аристократическая, позитивистская инволюционная интуиция далёких отношений во времени, интуиция долгих отсрочек и проволочек, интуиция далёких перемен к лучшему,  которая помогает СЛИ, Габену осваивать новые коммуникативные модели и роли, позволяющие завязывать новые, более интересные и перспективные, безболезненно (как он считает) разрывая «отработавшие» своё и обременительные для него отношения с прежним партнёром, и «замораживая» их  на удобный ему длительный срок, периодически обнадёживая партнёра их скорым и позитивным восстановлением (-БИ3сли↑→+ЧЛ2сли↑→-БС1сли↑), откладывая это сближение, пока партнёр его терпеливо ждёт. Причём,  ждёт напрасно – ограничения во времени не для СЛИ, Габена. Поскольку нормативно-ролевая интуиция далёких отношений во времени работает на его ЭГО-программу, СЛИ, Габен, приходит, куда хочет и когда хочет, и никто тут ему не указ. И к делам приступает, когда хочет. Как нормативно-ролевой мечтатель (-БИ3сли), СЛИ, Габен может надолго откладывать реализацию каких-либо труднодоступных планов, дожидаясь благоприятного момента их возможного осуществления. Как нормативно-ролевой волокита (иррационал-субъективист по своему нормативно-ролевому аспекту интуиции времени – интуиции далёких перемен к лучшему), СЛИ, Габен может успешно разыгрывать роль «потеряшки» – одинокого человека, открытого для знакомства с душевно-щедрыми людьми, которые возьмут его под свою опеку, станут долговременной опорой и  обеспечат покровительством нужных людей, что не мешает ему с лёгкостью менять друзей-покровителей всякий раз, когда их требования к СЛИ, Габену становятся для него слишком обременительными. Как нормативно-ролевой фаталист (решительный иррационал по его нормативно-ролевому аспекту интуиции времени – позитивистской интуиции далёких перемен к лучшему), СЛИ, Габен не отчаивается и не ропщет на судьбу, если в результате частой смены друзей и брачных партнёров он остаётся «у разбитого корыта», теряет жильё и средства к существованию,  – верит, что судьба ещё к нему переменится. 

ПФ-4. 

По психологическим признакам проблематичного аспекта этики эмоций (+ЧЭ4сли) – квестимной, эволюционной этики эмоциональных преимуществ, СЛИ, Габен:

1. экстраверт; 2. этик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её ПФ-2); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. динамик; 8 стратег; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал). 

********************* 

СЛИ, Габен как проблематичный мститель. 

Интересы ЭГО-программы СЛИ, Габена защищает и антагонистичный ей аспект этики эмоций (+ЧЭ4сли) – квестимной и аристократичной этики эмоциональных преимуществ – «зона страха» и точка наименьшего сопротивления (ТНС) СЛИ, Габена, помогая ему скрывать свои истинные чувства и сдерживать гнев и  возмущение, попадая под самые яростные эмоциональные нападки «врага» –  враждебного ему соконтактника, безуспешно старающегося подчинить СЛИ, Габена своему влиянию и возмущённого отсутствием ответного эмоционального отклика СЛИ, Габена и его нарочитым безразличием к оказываемому на него негативному эмоциональному давлению, что позволяет СЛИ, Габену в течение долго времени сохранять свою независимость и выгодную для него свободу действий и перемещений (+ЧЭ4сли↑→ -БИ3сли↑→ +ЧЛ3сли↑→-БС1сли↑). Как проблематичный педант (рационал-субъективист по своему проблематичному  аспекту этики эмоций квестимной этики эмоциональных преимуществ), СЛИ, Габен с жесточайшей настойчивостью требует уважения к его чувствам и естественному для него эмоциональному состоянию покоя и безразличия к происходящему вокруг него ажиотажу (виновником которого часто является он сам). Если устные объяснения и требования не помогают, СЛИ, Габен становится непроницаем для любых (даже самой яростной) эмоциональных нападок, отражая их с невозмутимым спокойствием – с упорным,  бесконечно продолжительным молчанием и застывшим (насмешливым или удивлённым) выражением лица. Если его собственной выдержки оказывается для этого недостаточно – если его терпение иссякает, он разражается ответной эмоциональной атакой, выражая свою ярость ненормативной лексикой и сопровождая насильственными действиями.  Как проблематичный мститель (+ЧЭ4сли),  СЛИ, Габен  с завидной энергией и неистощимой изобретательностью осуществляет план мести в отношении изрядно потрепавшего ему нервы человека, придумывая для этого огромное количество технических и этических средств – интриг, ловушек, обидных розыгрышей и жестоких подстав, сопровождая каждый акт своего возмездия язвительными намёками и оскорбительными насмешками.  Как проблематичный энтузиаст (решительный рационал по его проблематичному  аспекту этики эмоций квестимной этики эмоциональных преимуществ), СЛИ, Габен – не из тех, кто будет с несокрушимым энтузиазмом браться любое задание, навязанное ему неизвестно кем, своё право жить в своё удовольствие – спокойно и безразлично ко всему, что (как он считает) его не касается, он защищает несокрушимо и стойко,  вопреки всему. 

ПФ-5. 

По психологическим признакам суггестивного аспекта интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ5сли) – квестимной, эволюционной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, СЛИ, Габен:

1. экстраверт; 2. интуит; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её логикой соотношений); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. статик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал). 

************************* 

*СЛИ, Габен как суггестивный бунтарь и «справедливый благодетель». 

В защиту интересов ЭГО-программы СЛИ, Габена работает и его суггестивная интуиция  потенциальных возможностей (+ЧИ5сли) – квестимная интуиция реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, позволяющая ему не поддаваться ажиотажу успешности на «ярмарке тщеславия» новоявленных «кумиров» его дельта-квадры, а сохранять спокойствие и видимое безразличие к их успехам, занижая их значимость невысокой оценкой и нарочитым отсутствием стремления соревноваться с ними в успешности, что помогает ему  завышать самооценку по его ЭГО-программной сенсорике ощущений (-БС1сли↑), удерживая за собой выгодную роль «взыскательного зрителя», который строго оценивает чужие успехи, «скромно умалчивая» о своих. Как суггестивный бунтарь (+ЧИ5сли), СЛИ, Габен может резко вспылить и возмутиться против назойливых попыток навязать ему соперничество вопреки его желанию и воле. Как суггестивный волокита (иррационал-субъективист по своему суггестивному аспекту квестимной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ), сохраняя видимость безразличия к чужим успехам, СЛИ, Габен, тем не менее, стремиться завести близкое знакомство с нужными ему успешными людьми, стараясь каждому из них представить с наиболее выгодной стороны свои возможности, заслуги и успехи. Как суггестивный «справедливый благодетель» – (+ЧИ5сли) суггестивный справедливый распределитель возможностей СЛИ, Габен в расчёте на достойное вознаграждение может навязывать свои услуги окружающим, представляя их уникальной возможностью что-то важное от него получить и вытесняя из сферы своих услуг тех, кто, как ему кажется, склонен злоупотреблять его услужливостью. Как суггестивный прожектёр (рассудительный иррационал по своему суггестивному аспекту квестимной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ), СЛИ, Габен старается заинтересовать нужного ему человека (а то и всех окружающих) каким-либо оригинальным проектом собственного («универсального», «всесторонне полезного», «чрезвычайно нужного в быту» и «крайне лёгкого в изготовлении из общедоступных материалов»)  «экстраординарного» изобретения, которое на поверку может оказаться откровенной фальшивкой. Но уже сама возможность пробиться под каким-то вымышленным предлогом в высшие сферы, окрыляет СЛИ, Габена, вдохновляя на дальнейшие изобретения и подвиги.  

ПФ-6. 

По психологическим признакам активационного аспекта этики отношений (-БЭ6сли) – квестимной, инволюционной этики нравственных нормативов и альтернатив, СЛИ, Габен:

1. интроверт; 2. этик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её волевой сенсорикой); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. статик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал). 

************************** 

*СЛИ, Габен как активационный поборник нравственности. 

На расширение далёких пространственных связей и их упрочнение работает и активационный аспект этики отношений СЛИ, Габена (-БЭ6сли) – квестимной демократичной этики нравственных нормативов, позволяющей ему оказывать дружеские услуги «нужным людям» и сохранять с ними выгодные дружеские отношения на удобной ему психологической дистанции, периодически отдаляясь на удобный ему срок с тем, чтобы проверить их заинтересованность в нём, неохотно принимая их приглашения, если они позволяют ему надолго пропадать, и неожиданно появляться в их поле зрения,  если приглашения от них долгое время не поступают. Как активационный моралист (рационал-объективист по его активационному аспекту этики отношений – квестимной этики нравственных нормативов и альтернатив), СЛИ, Габен активизируется любой возможностью проявить свои самые лучшие этические качества – сделать доброе дело, оказать полезную  услугу или посильную материальную помощь даже незнакомому человеку. Как активационный поборник нравственности и хранитель нравственных устоев  по своему активационному аспекту квестимной, инволюционной, негативистской этики отношений  (-БЭ6сли), СЛИ, Габен активизируется возможностью ратовать за соблюдение нравственных нормативов в установленных им связях и отношениях и придерживаться  их, если только это не противоречит интересам его ЭГО-программы, ориентированной на расширение сферы влияния посредством обновления отношений и связей. Как активационный энтузиаст (решительный рационал по его активационному аспекту этики отношений – квестимной этики нравственных нормативов и альтернатив), СЛИ, Габен осуждает отступление от нравственных норм у других, активизируясь возможностью исправить этот недостаток эффективными воспитательными мерами (проявляя при этом хитрость, изобретательность и смекалку). Исключение в отступлении от нравственных норм СЛИ, Габен делает только для себя (в интересах собственной ЭГО-программы – сенсорики далёких пространственных отношений, сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, обязывающей его быть изобретательным и гибким в его этических отношениях, чтобы развивать их на удобной ему далёкой дистанции). 

ПФ-7. 

По психологическим признакам наблюдательного аспекта волевой сенсорики (+ЧС7сли) – квестимной, эволюционной сенсорики волевых преимуществ, СЛИ, Габен:

1. экстраверт; 2. сенсорик; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой отношений); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. статик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал). 

************************* 

*СЛИ, Габен как наблюдательный победитель. 

В защиту его ЭГО-программы  работает и наблюдательная волевая сенсорика СЛИ, Габена (+ЧС7сли) – упрямая, квестимная сенсорика волевых и силовых преимуществ, помогая СЛИ, Габену упорно сопротивляться любым агрессивным нападкам, любому волевому давлению и натиску, физически и психологически дискомфортному,  опасному или невыгодному волевому влиянию. По аспекту волевой сенсорики СЛИ, Габена переломить невозможно: его сопротивление всегда будет превышать оказываемое на него волевое давление, даже если волевое воздействие совмещается с эмоциональными нападками.  Как наблюдательный победитель (+ЧС7сли), СЛИ, Габен сразу и достаточно точно оценивает волевой и силовой потенциал соперника, после чего уже рассчитывает свои силы и продумывает дальнейшие действия. (Схватка с СЛИ, Габеном может начаться и закончиться одним только волевым противостоянием, после которого он, усомнившись в своих шансах на победу, отойдёт в сторону.). Как наблюдательный сердцеед (иррационал-объективист по своему  наблюдательному аспекту волевой сенсорики – квестимной сенсорики волевых и силовых преимуществ), СЛИ, Габен расширяет сферу своего влияния, завязывая этические отношения посредством мощного волевого натиска, преодолевая сопротивление и неприязнь своего будущего брачного или сексуального партнёра. Как наблюдательный фаталист (решительный иррационал по его наблюдательному аспекту волевой сенсорики – квестимной упрямой, позитивистской сенсорики волевых и силовых преимуществ), СЛИ, Габен, допуская самоуправный волевой перелом в отношениях, верит в свою удачу и благосклонность к нему судьбы: «наглость – второе счастье», «смелость города берёт», «звёзды благоволят сильному». 

ПФ-8. 

По психологическим признакам демонстративного аспекта логики соотношений (-БЛ8сли) – квестимной, инволюционной логики системных нормативов и ранговых альтернатив, СЛИ, Габен:

1. интроверт; 2. логик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией потенциальных возможностей); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. статик; 8. стратег; 9. эмотивист;  10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал). 

*************** 

*СЛИ, Габен как демонстративный поборник справедливости и борец с неравенством. 

Интересы его ЭГО-программы отстаивает и демонстративная логика соотношений СЛИ, Габена (-БЛ8) – упрямая, демократичная, квестимная логика системных нормативов, всеми возможными способами (в том числе и алогичными) защищающая  приоритеты его ЭГО-программы, ссылаясь на все известные (и неизвестные – выдуманные СЛИ, Габеном по этому случаю) теории. 

Как демонстративный поборник справедливости и борец с неравенством (-БЛ8сли), уязвлённый чужими успехами СЛИ, Габен может ревностно отстаивать свои права на признание его достижений и ссылаться на справедливость своих притязаний, даже если они вопиюще несправедливы. Как демонстративный педант (рационал-субъективист по своему демонстративному аспекту логики соотношений (-БЛ8сли) – упрямой, негативистской, стратегической логики системных нормативов и альтернатив) СЛИ, Габен будет отстаивать установленные им положения, как истину в последней инстанции, как бы абсурдны и нелогичны они ни были. А как демонстративный перестраховщик (рассудительный рационал по его демонстративному аспекту логики соотношений – упрямой, предусмотрительной, негативистской, стратегической логики системных нормативов и альтернатив) СЛИ, Габен не позволит оппонентам опровергнуть его версию – будет оспаривать все противоположные мнения самыми недопустимыми методами, используя ошеломляюще абсурдные доводы, подрезая оппонентов шокирующими полемическими приёмами (включая и самые некорректные, троллинговые), без тени смущения разрушая все общепринятые теории, какими бы стройными, логичными и авторитетными они ни были. Пока есть возможность высказывать своё мнение, СЛИ, Габен будет упорно отстаивать свою точку зрения, защищая сферу своего влияния как последний рубеж  – как того требуют интересы его ЭГО-программной сенсорики ощущений – квестимной, упрямой, стратегической сенсорики далёких (постоянно расширяющихся) пространственных отношений.

II. ЭИИ, Достоевский –– СЛИ, Габен. Программы социальной успешности.  

II-1. Программы социальной успешности ЭИИ, Достоевского.

 

II-1-1. Программы социальной успешности ЭИИ, Достоевского.

ЭГО-программа ЭИИ, Достоевского как накопление этических преимуществ и создание высоконравственных форм тотального умиротворения.

 

ЭГО-программа ЭИИ, Достоевского – эволюционная,  дельта-квадровая,  позитивная, стратегическая, рассудительная, деклатимная, уступчивая, этика отношений (+БЭ1) – аристократически-возвышенная этика нравственного превосходства сводится к максимализации позитива в этических отношениях.

 

Эволюционность – стремление сохранить, улучшить и приумножить всё лучшее в этических отношениях (+БЭ) делает Достоевского конформными по отношению к существующему (или навязанному ему) порядку и другим реалиям окружающей его действительности, побуждая находить в них достоинства и преимущества, ссылаться и указывать на них, отстаивать их, охранять, ограждать от распада и деградации, принимать за основу и развивать традиционно и творчески.

 

ЭГО-программная эволюционная этика нравственных преимуществ (+БЭ1) побуждает ЭИИ этически преобразовывать мир позитивным примером личного самопожертвования и самоотречения в пользу всех обойдённых и угнетённых, нуждающихся в этической защите, в нравственном оправдании, в моральной поддержке и покровительстве. («Иди к униженным, иди к обиженным – там нужен ты!»)

 

Деклатимность с её интегрирующими свойствами, среди которых и объединение с окружающей средой, и сокращение пространственно-временных отношений, в сочетании с рассудительностью, позитивизмом и стратегией способствует совмещению несовместимых этических приоритетов  путём размывания границ понятий добра и зла  и (вследствие этого) поверхностного сглаживания их антагонистических противоречий для установления благоприятных этических отношений, которые впоследствии можно будет эволюционно развивать и совершенствовать, устремляя их к идеалу, который ЭИИ, Достоевский видит в тотальном умиротворении и примирении всех со всеми посредством сглаживания конфликтов и  ценой взаимных уступок, следуя принципу:  «Худой мир лучше доброй ссоры»,  призывая обиженных к терпению и смирению и показывая личный  пример самоотверженной кротости, подавляя и «проглатывая» нанесённую ему  обиду. 

 

Этот  «абсорбционный» способ избавления от обиды (сначала проглотить обиду, а потом «забыть» о ней – вывести из памяти, как отработанный материал) удобен для деклатимов и их деклатимной модели  с её интегрирующими и абсорбирующими свойствами, в силу «всеядности» которых обиду можно и нужно принять в себя – «проглотить», как горькое лекарство, или  «съесть», как лимон, а потом выразить совершенно противоположную эмоциональную оценку, сменив её с отрицательной на положительную: «проглотить гадость не поморщившись», – «съесть лимон  с улыбкой», демонстрируя  обидчикам своё моральное превосходство, как того требует деклатимная, иерархическая этика высоконравственных отношений – ЭГО-программный аспект ЭИИ, Достоевского (+БЭ1), – амбициозная и субъективно-идеалистическая этика нравственных преимуществ, позволяющая ЭИИ, Достоевскому завоёвывать моральное превосходство  и из последних становиться первым  в своём собственным воображении и в созданной в нём мнимой, воображаемой реальности, которой Достоевский творчески (по творческому своему аспекту альтернативной интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2) подменяет реальную действительность, защищаясь и отгораживаясь от неё  воображаемой – мнимо-реальной – действительностью, выдавая желаемое за действительное всякий раз, когда ему это удобно и выгодно,  используя для этого свойственную деклатимам самоуверенность, самовнушение и глубочайшую убеждённость в своей правоте.

 

Ввиду присущей ему нерешительности, замещаемой рассудительностью, и в силу  вытесненного на слабый уровень СУПЕРЭГО, на позицию ТНС (точки наименьшего сопротивления) проблематичного (для ЭИИ, Достоевского) аспекта деклатимной  волевой сенсорики (-ЧС4), противоборствующей своим волевым подавлением с его ЭГО-программой, –  идеалистически возвышенной этикой  отношений (+БЭ1), ЭИИ, Достоевский является принципиальным противником всякого рода насилия и насильственного произвола. Поэтому лучшее, что он может предложить обиженному человеку (в том числе и себе), – это смириться с обидой и с пережитым  унижением,  отказаться от мести, предоставив её Высшим Силам; поверить в неизбежность наказания обидчика Провидением, а поверив в это, отпустить обиду от себя, – отбросить, сказать: «Улетай, обида!», послать её куда подальше в своём воображении (можно вместе с обидчиком), и она улетит. После чего, в соответствии с миротворческим заповедями  идеалистически-возвышенной ЭГО-программной этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1),  обидчика следует простить, как бы тяжела его вина ни была, убеждая себя, что наказание свыше его не минует. После того, как все эти ритуалы примирения с обидой и обидчиком завершены, можно облегчённо вздохнуть и почувствовать себя успокоенным и освобождённым от тяжёлого «инородного» груза в виде угрызений совести за несовершённую месть, которая до этого не давала покоя ни днём, ни ночью, заставляя терзаться обидой и болью за перенесённые страдания и унижения.

 

После того, как инцидент с обидой, благодаря способности  к самовнушению (свойственной всем деклатимам, в том числе и ЭИИ, Достоевскому),  будет считаться исчерпанным, можно будет вернуть себе спокойствие, состояние умиротворения и хорошее настроение: тучи над головой рассеются, всё вокруг заиграет яркими красками  (благодаря присущему ЭИИ, Достоевскому позитивизму), жизнь снова станет приятной, и волноваться уже будет не о чем. По крайней мере, до следующей обиды, от которой миролюбивый и уступчивый перестраховщик (предусмотрительный - рационал - объективист)-ЭИИ, Достоевский  постарается себя оградить. А для этого он попытается примириться с реальным (или потенциальным) обидчиком, будет с ним приветлив и дружелюбен, всем своим видом показывая, что обиду ему он уже давно простил, подавая своё прощение как аванс будущих доброжелательных отношений,  рассматривая её как гарантию ответного миролюбия, считая, (в ослеплении собственным – деклатимно-этическим – идеализмом), что за его уступку ему будут платить встречной уступкой, а за добро – добром.

 

Если обидчик снова начнёт унижать ЭИИ, Достоевского и высмеивать его готовность выслуживаться перед  ним, указывая на его беспринципное отношение к обиде и на отсутствие самоуважения и чувства собственного достоинства, Достоевский посмеётся вместе с ним, превращая его издевательства в шутку. Со свойственной деклатимам способностью менять оценку происходящему с отрицательной на положительную и наоборот, что позволяет им оценивать зло, как добро и менять добро и зло местами, Достоевский проигнорирует негативную точку зрения обидчика, поскольку объективное своё унижение, в своей собственной субъективной оценке он представит возвышением: «Я выше его насмешек и горжусь этим!» – скажет себе ЭИИ, Достоевский, усматривая своё моральное превосходство в том, что он не усугубляет свою вражду с обидчиком, а наоборот, – подчиняясь его террору, беспрекословно признаёт его власть над собой, а, значит, и выбирает самый бесконфликтный способ поведения, тем самым склоняя его к миру. А поскольку мир всегда лучше вражды, соответственно, и миротворец-ЭИИ, Достоевский нравственно выше и достойнее своего обидчика. Из чего следует, что и все унижения со стороны обидчика, унижают теперь самого обидчика и возвышают миротворца-ЭИИ, Достоевского, прибавляя ему бонусы за переносимые страдания, – его и так пинают, и этак, а он ползает перед своим обидчиком и целует ему руки, умоляя его не бить. Но при этом убеждённо считает себя нравственно выше и достойнее его, потому что таким образом склоняет его к миру. Если разозлённый его угодничеством обидчик снова проявит агрессивность, ЭИИ, Достоевский, признавая за противником силовое превосходство и пасуя перед ним,  склоняется к ещё большим уступкам, готовясь  подставить и другую щёку для удара. «Худой мир лучше доброй ссоры» – убеждает он себя и других, навязывая всем вокруг своё мнимое примиренчество и не замечая за ним реального попустительства злу.  Игнорируя объективные противоречия и антагонизмы,  миротворец-ЭИИ, Достоевский  с фанатичной убеждённостью в своей правоте проявляет исключительное упрямство в стремлении примирить непримиримое, пытаясь личным примером и личными уступками доказать то, что испокон веков было и в теории, и на практике многократно опровергнуто другими. 

 

II-1-2. ЭТИК-МОРАЛИСТ (УСТУПЧИВЫЙ-РАЦИОНАЛ-ОБЪЕКТИВИСТ) ЭИИ, Достоевский в борьбе за мнимые нравственные преимущества любой ценой. Программа мнимого тотального умиротворения и кодекс «высоконравственного  человека» СУБЪЕКТИВНОГО ИДЕАЛИСТА, ЭИИ, Достоевского.

 

Субъективный идеализм ЭИИ, Достоевского представляет собой сочетание субъективной деклатимной самоуверенности, – самовнушения по признаку деклатимности – и алогичного, интуитивного инфантилизма, который по совокупности признаков этики, интуиции, деклатимности и рассудительности, часто проявляется в наивной и восторженной – инфантилизирующей – субъективно-деклатимной идеалистической позиции, ставящей качество объекта (или объективной реальности) в зависимость от личной установки: «Подумай о реальности хорошо, и она станет такой, какой ты хочешь её видеть!» («Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу».)

По мнению субъективного идеалиста ЭИИ, Достоевского принимать желаемое за действительное можно и нужно: «Надо верить в мечту, приближая (пусть даже только в желаниях) реальный мир к воображаемому, тогда мечта станет реальностью». Если действительность разочарует, если произойдёт «осечка», и желаемое не совпадёт с действительным, – тоже не беда: в другой раз получится. Главное – знать, что этот мир можно изменить к лучшему (личной волей, личным желанием, личным мнением). Если ты способен думать о нём, лучше, чем он есть, ты сможет открыть в нём скрытые резервы – открыть в себе или в других скрытые потенциальные возможности, способные привести к реальным улучшениям.

В свете таких идеалистических убеждений становится возможной программа подавления конфликтов, основанная на этических преимуществах деклатимной этики отношений – этики «высоких отношений» ЭИИ, Достоевского и связанным с ней кодексом «высоконравственного человека»  – набором защитных мер, продиктованных необходимостью выживания и инстинктом самосохранения:

1.      Высоконравственный человек незлобив, умён и легко прощает мелкие обиды, а потому легко уживается с другими, подлаживаясь под общее настроение и мнение.

2.  Высоконравственный человек не раздражается по пустякам, не скандалит почём зря (аспект этики эмоций здесь выступает как антипод и антагонист этики отношений), а потому и не наживает себе врагов.

3.      Высоконравственный человек  не помнит обид, не держит зла, не скрывает своих добрых намерений – он открыт для добра и платит за зло добром, что особенно привлекает к нему окружающих.

4. Высоконравственный человек открыто доброжелателен, демонстративно дружелюбен, предупредительно услужлив и любезен, легко и быстро располагает к себе людей и заводит новых друзей.

5.      Высоконравственный человек из любой сложной этической ситуации старается выйти с максимальным моральным преимуществом, подавив раздражение, победив собственную агрессию, одержав моральную победу над собой и своими негативными эмоциями, загладив конфликт, примирив себя со своим противником, погасив очаг напряжения.

6.      Высоконравственный человек ищет (и находит) альтернативные пути к примирению в любой сложной этической ситуации, избавляя себя от необходимости наживать врагов, мстить им за обиду и преумножать зло в этом мире.

7. Высоконравственный человек должен при всех условиях придерживаться позиции «мир любой ценой», чтобы при необходимости

·         свести повод для конфликта к минимуму,

·         большую обиду – к мелкой, 

·         а мелкую обиду простить и забыть – аннулировать.

 

Главное – не доводить отношения до конфликта, конфликт – до драки, драку – для повода к мести.

 

А для этого требуется:

·         не наживать врагов;

·         не раздражать потенциальных мстителей;

·         быть кротким, скромным, смирным;

·         почаще говорить о своей скромности и смирении,

·         демонстрировать уступчивость и покорность;

· при необходимости можно прикинуться больным, слабым беспомощным. (Кто знает, какой ты на самом деле? Главное, — за кого ты себя выдаёшь, кем представляешь.)

Вследствие этого, позиция высоконравственного человека в ракурсе аспекта этики нравственных преимуществ ЭИИ, Достоевского (+БЭ1) сводится к лозунгам: «Я – безобидный!», «Я не представляю опасности ни для кого!»,  «Меня не нужно бояться, преследовать, терроризировать, притеснять: я никому не причиняю вреда!», «Я – добрый и незлобивый!», «У меня много друзей. И никогда не бывает врагов. Я не умею их наживать!». «Со мной невозможно конфликтовать, потому что я этого не хочу! Я – за мир во всём мире!», посредством которых и реализуется  идея всемерного умиротворения ситуации всевозможными средствами с целью предотвращения конфликта любым способом.

Конфликт интересов при этом демонстративно нивелируется (сводится к нулю), границы этических и логических различий и противоречий, демонстративно стираются, понятия добра и зла становятся размытыми, обтекаемыми, плавно перетекают одно в другое и даже меняются местами, названиями и смыслами, препятствия к пониманию становятся мнимыми (или мнимо-реальными), разногласия  исчезают, уступая место осознанию общности целей и приоритетов, о которых почаще рекомендуется напоминать: «Вот видите: мы с вами и думаем, и говорим одинаково. Между нами так много общего! Зачем нам ссориться, если мы можем дружить и жить в мире.».

 

Реальный конфликт при этом представляется «мнимым» и «вымышленным» – становится «плодом воображения» для одной из сторон («потенциального зачинщика конфликта»). Другая сторона (миротворец-ЭИИ,  Достоевский) – ясно видит и убедительно «доказывает» (всевозможными средствами; преимущественно, – демонстративно доброжелательным и беспредельно уступчивым отношением), что причины для ссоры с таким дружелюбным человеком, как он, нет и быть не может никакой.

 

Интеллектуальная «игра -позиция» такого высоконравственного человека: «Ты не заставишь меня с тобой поссориться, если я этого не захочу!».

Ролевая, коммуникативная модель-маска – роль шутника –«джокера», готового любую резкость обращать  в шутку, а любую шутку – смягчить или обострить до колкости (при необходимости стереть грань между «игрой» и серьёзным отношением), так что становится непонятно: способен ли «шутник» всерьёз обижаться и обижать, или ему это ни в коей мере не свойственно, и он только разыгрывает роль обиженного, когда хочет привлечь внимание к своим проблемам. В конечном итоге «шутник» двусмысленно намекает (многозначно даёт понять), что его не следует воспринимать всерьёз, обижаться на него и мстить за обиду (равно как и давать повод для обиды и мести).

 

Двусмысленность и многозначность свойственны ЭИИ, Достоевскому  как инфантильному интуиту-деклатиму-аристократу   и необходимы для возможного самоутверждения в системе, (в иерархии) на доминирующих позициях после того, как он утвердится в ней в качестве «безобидного шутника» и перестаёт казаться опасным для окружающих (потому что его никто уже не воспринимает всерьёз). Тогда и настанет время подумать о повышении правового и социального статуса, чтобы до конца жизни не ходить в «безобидных» и «беспомощных», чтобы его «мелкого» и «уступчивого»  такого не затоптали, как мышь, и не вытеснили насильно в нижние слои иерархии, где отношения могут быть далеко не такими этичными, как ему хотелось бы, и он со своим стремлением  к нравственному превосходству может быть реально уязвим. 

 

Как бы ни был агрессивен ЭИИ, Достоевский на деле, защищая миротворческие программы своей деклатимной («возвышенной», аристократической) этики  отношений он на словах будет утверждать, что в отношениях с ним нет повода для обид и нет повода для мести, поскольку его высоконравственная этическая ЭГО-программа, включающая в себя:

·         минимум агрессии и раздражения,

·         минимум угрозы и опасности,

·         минимум противоречий, недопонимания и конфликта,

 по его (инфантильно-идеалистическому) мнению ограждает его от агрессии со стороны окружающих, ввиду того что:

1.      минимальный конфликтёр безобиден;

2.      минимального конфликтёра никто не обижает, никто не задевает – он слишком мелок для этого;

3. минимальному конфликтёру никто не мстит – на его «незавидную долю» никто не зарится, на его скромную экологическую нишу никто не претендует.

 

Задача ЭИИ, Достоевского – не наживать врагов и никому не мешать следовать своим стратегическим курсом для достижении для своих целей. А по возможности, – «из добрых побуждений» и «во имя добра» и оказывать посильную помощь этим целеустремлённым людям, даже если намерения у них недобрые, что необходимо и  для того  чтобы сгладить конфликт  и свести к минимуму агрессию и возможное число жертв.

Его позиция:

·         надо быть добрым и безобидным для всех – добрый не наживает врагов;

·         надо быть уступчивым и покорным – покорному человеку не мстят.

 

«Высоконравственный человек», по глубокому убеждению ЭИИ, Достоевского  не может (и не должен!) отвечать силой на силу, поэтому волевое сопротивление ЭИИ, Достоевский изначально пытается исключить из средств и методов самообороны, поспешно и безоговорочно уступая всем, кто превосходит его силой и агрессивностью. Таких  же уступок он требует и от других (преимущественно, от тех, кто зависит от него или находится под его защитой), проявляя при этом крайнюю, доходящую до деспотизма, настойчивость: может даже побить их, вымогая уступку. 

 

Если уступки агрессорам обходятся ценой многих потерь, ЭИИ, Достоевский (как  недавний вымогатель  этих уступок) устраивает сцены ложного раскаяния, демонстративно сокрушаясь о принесённых жертвах: «Ах, это из-за меня они безвинно пострадали!». И хотя он прекрасно понимает, что без умиротворения ситуации жертв возможно было бы больше, сцену раскаяния он, тем не менее, устраивает

·         и для самооправдания,

·         и для демонстративного признания своей вины,

·         и для умиротворения пострадавших,

·         и для примирения с ними,

·         и для  восстановления своего достойного (а затем и превосходящего) морального и социального статуса в их глазах.

 

Прикрывая и защищая свои страхи (преимущественно,  по своей проблематичной «болевой» волевой сенсорике (-ЧС4) – по точке наименьшего сопротивления (ТНС), своим мнимым, деклатимным, ЭГО-программным этическим идеализмом (+БЭ1), Достоевский сохраняет не только целостность своего идеалистического мировоззрения, что необходимо ему, как носителю этой ЭГО-программы, но и целостность своей деклатимной модели, а значит, и целостность своей психики, сохраняя при этом все её природные свойства и все психологический свойства своего психотипа и своей деклатимной модели. Именно эта борьба за непоколебимость и целостность своих   ЭГО-программных этических мировоззрений и заставляет ЭИИ, Достоевского так отчаянно и яростно защищаться от разочарований, используя все реальные и мнимые возможности и напрягая до предела все свои силы, не исключая и  жестокие, насильственные меры по отношению к тем, кто его «разочаровывает» своей неуступчивостью или ставит «в неловкое положение» – опасное или унизительное для его нравственного превосходства. ЭГО-программная предусмотрительность и  рассудительность высоконравственной этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1) работают на эту его идеологическую гиперзащиту. Ради этой самозащиты ЭИИ, Достоевский  и изводит других упрёками, заставляет их мучиться угрызениями совести, донимает надуманными претензиями и ложными обвинениями, возводит на них напраслину и  (любыми средствами!) отводит вину от себя (чтобы не расщеплять этими угрызениями свою целостную деклатимную модель и не доводить себя до разрушительных (расщепляющих психику) внутренних противоборств и противоречий. Ради этой идеалистической целостности ЭИИ, Достоевский, в силу  свойственного деклатимам самовнушения, заставляет и себя, и других, принимать желаемое за действительное. Глубокие и очевидные разочарования оказываются для ЭИИ, Достоевского (как для этика-позитивиста-стратега-деклатима) наиболее травматичными.  

Крушение иллюзорного мира и его идеалистических надежд ЭИИ, Достоевскому пережить трудно. Без разрушительных для его психики последствий это никогда не проходит. В лучшем случае он станет истериком, скептиком, пессимистом, циником с садистскими наклонностями, для чего и начнёт выпускать порождённых его воображением монстров в окружающую его реальность, постепенно превращаясь в гонимого неотступными страхами истязателя, уничтожающего всё то, что, как ему кажется, может ему навредить, – становится тотальным и непримиримым перестраховщиком, неумолимо сковывающим всех вокруг своими деспотичными запретами и абсурдно-жестокими ограничениями в стремлении создать самые благоприятные условиях для всех ущербных – обиженных природой и обделённых возможностями в силу своей физической, умственной  социальной ограниченности или  неполноценности. В создании максимально комфортных социальных и психологических условий для неполноценных – в создании мира доминирующей ущербности – ЭИИ, Достоевский чаще всего и видит свою ЭГО-программную, эволюционную этическую миссию (+БЭ1), придумывая   по своей изобретательной и манипулятивной ЭГО-творческой интуиции альтернативных потенциальных возможностей (-ЧИ2) хитроумные социальные и политические приёмы, вынуждающие мировое сообщество предоставлять больше прав и полномочий для людей с ограниченными интеллектуальными и физическими возможностями, навязывая всевозможные запреты и ограничения для интеллектуально и физически полноценного большинства людей с позиций своего ролевой, нормативной, деспотичной и автократической логики систем (+БЛ3эии). 

Крайней и извращённой формой такой автократии  становятся призывы ЭИИ, Достоевского к ограничению прав и возможностей  всех тех, кто стремится к совершенствованию своего интеллектуального и  физического потенциала путём его интенсивного развития. Для преуспевающих социумов ЭИИ, Достоевский, приобретая всё большее влияние и силу в политических кругах, ставит ограничения  в политическом доминировании, а также в социальном, экономическом, культурном и техническом  развитии, замедляя их продвижение по пути  прогресса и призывая их остановиться в своём развитии и регрессировать в интересах экономически и социально отсталых, во всех отношениях слабо развитых стран. В призывах и требованиях ЭИИ, Достоевского всё чаще намечается опасная тенденция запрета на стремление к совершенству всех умственно  и физически полноценных людей, продиктованного якобы благими намерениями, для сокращения увеличивающегося разрыва  между полноценными и неполноценными людьми путём насильственной приостановки развития полноценных (чтобы неполноценным не было обидно и завидно),  что само по себе противоречит  всем нравственным нормам, поскольку стремление к совершенству заложено в эволюционной природе человека – во всех её эволюционных аспектах (со знаком «+»), составляющих половину информационных аспектов его модели, и заставить человека подавить в себе стремление к совершенству, подчиняя его общему для всех людей призыву к самоограничению в развитии, – значит остановить в обязательном и массовом порядке не только все эволюционные процессы, но и направить всё человечество на путь регресса, привести его к деградации и упадку – к тотальному убожеству и вырождению. Абсолютно справедливым ЭИИ, Достоевский считает только мир равноправного убожества, где никто никому не завидует, потому что завидовать нечему – все достойны жалости и сострадания (хотя может быть их и не заслуживают) из-за того, что сами воспротивились своей эволюционной природе и  подавили её в себе и в других, а теперь рассчитывают на щедрую помощь социума, обязанного заботиться об их благополучном существовании, при том, что ждать её при таких справедливых условиях возможностных самоограничений, будет не от кого, потому что полноценных в интеллектуально и физическом плане людей в социуме уже не останется, он перестанет быть избыточным и прогрессивным, пособие сведётся к нулю, наступит хаос, при котором возьмёт верх  тот, кто сильнее других – соберёт банду сообщников, и миром снова будет править сила и накопление материального и физического потенциала – то есть, произойдёт то, чего так боится ЭИИ, Достоевский: доминирование захватят наиболее агрессивные, сильные, богатые и могущественные, они построят свою (бета-квадровую) пирамиду власти, в которой слабые и убогие будут оттеснены в парии, в «расходный материал». Но все эти мрачные перспективы своих, как ему кажется, высокоморальных социальных преобразований ЭИИ, Достоевский ни предвидеть, ни додумывать не желает. Ему, как эволютору, не свойственно додумывать и разрабатывать идею до конца;  главное, – запустить проект, вывести его на орбиту широкомасштабной, мировой популярности, а там пусть каждый в меру своей обидчивости решает, кого и в чём ограничивать: обиженные будут высказывать свои претензии, а зарвавшиеся в накоплении возможностного потенциала, будут себя ограничивать из сострадания к ним; в мире наступит этическое равновесие, управлять миром будет стремление к взаимным уступкам и сострадание к  ближнему – оно и будет общепринятым мерилом нравственности. Свойственное всем деклатимам  стремление принимать желаемое за действительное у ЭИИ, Достоевского многократно усиливается запредельным инфантилизмом информационных программ ЭГО-блока в структуре его психотипа – эволюционной, инфантильной (рассудительной), амбициозной (аристократической), предусмотрительной, стратегической (широко и с предопределёнными целями распространяющей свою активность) ЭГО-программной этики отношений (+БЭ1) – этики нравственного превосходства (достигаемого за счёт выгодного отличия от других) и инволюционной, инфантильной (рассудительной), амбициозной (аристократической), упрямой, изобретательной, гибкой, манипулятивной, беспечной, тактической (локально нацеленной на конкретные свойства) ЭГО-творческой интуиции альтернативных потенциальных возможностей (-ЧИ2), которая как раз и изобретает подобные комбинации насильственного уравнивания возможностей  в целях осчастливливания всего человечества созданием предельно справедливого общества абсолютного равенства возможностей на радость всем обидчивым завистникам, которые всегда и при любых условиях найдут повод для личных обид и зависти. Зависть (как обратная сторона алчности – одного из семи смертных грехов) ненасытна, но ЭИИ, Достоевский об этом не задумывается, проводя в пользу обиженных завистников подобные, мотивированные добрыми намерениями деспотично-насильственные правозащитные проекты из желания выгодно отличиться по своей инфантильной и амбициозной ЭГО-программной этике отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики морального превосходства, в соответствии со своим дельта-квадровым комплексом «подрезанных крыльев», заставляющим его любой ценой навязывать своё моральное доминирование  окружающим, что, соответственно, завышает его самооценку по ЭГО-программному аспекту (этики отношений (+БЭ1), этики нравственного превосходства) и позволяет ЭИИ, Достоевскому в его амбициозном (инфантильно-деклатимном, аристократическом) самоослеплении до такой степени оторваться от действительности и воспарить в мечтах над всеми вокруг, что участие в этом псевдо-эволюционном  проекте он рассматривает как свою наивысшую миссию – как помощь Всевышнему в восстановлении равенства и справедливости на Земле (а заодно и в исправлении всех Его предыдущих ошибок), искренне веря, что этой самоуправной инициативой он совершает благое дело, которое ему когда-нибудь (в этой или в будущей жизни) зачтётся.  

II-1-3. Дельта-интуитивный террор ЭИИ, Достоевского мистическими страхами. 

Основное положение: материальный объект – это то, что мы о нём думаем и знаем, исходя из чего любой объект и всё, что с ним связано, можно представить  источником возможной (в том числе и смертельной)  опасности, следуя беспредельному расширению в негативном направлении ЭГО-приоритетной для ЭИИ, Достоевского ЭГО-творческой инволюционной, дельта-квадровой интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной, негативистской, интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, что уже само по себе позволяет приписать любому объекту как реальные, материальные, так и мнимые, ирреальные, нематериальные, мистические свойства, что в сочетании с ЭГО-программным аспектом эволюционной, дельта-квадровой этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) –  деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства выглядит тем более обоснованным и эффективным, чем больше мотивируется «благими намерениями» и представляются «благими делами» в виде «своевременных предостережений», сделанных из «благих побуждений».  

За «своевременность» этих предостережений «отвечает» работающая на опережение демонстративная интуиция времени дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского  (+БИ8эии) – деклатимная, негативистская, демократичная интуиция близких отношений во времени и близких перемен к худшему, демократичность которой проявляется в том, что в своих предостережениях амбициозный (аристократ) дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский «нисходит» до «дружеского совета» к своим новоявленным «подопечным» (которыми могут оказаться даже первые встречные, случайные, не знакомые ему люди), облагодетельствовать которых «мудрым советом» ему в данный момент захотелось под видом «благодеяния», а по сути – с дальним и весьма прагматичным прицелом, свойственным дельта-интуиту-ЭИИ, Достоевскому как объективисту, привечающему «чужих» для расширения поля возможностей и сферы влияния его ЭГО-творческого аспекта дельта-квадровой инволюционной интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной, негативистской, интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив и ЭГО-программной эволюционной, дельта-квадровой этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, а также для самоутверждения и повышения самооценки по вытесненным в анти-ценности, антагонистичным его ЭГО-приоритетам аспектам уровня СУПЕРЭГО – проблематичной (ТНС) инволюционной волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деспотичной, негативистской  деклатимной сенсорике волевых нормативов и альтернатив (-ЧС4эии) и нормативно-ролевой эволюционной логики соотношений (+БЛ3эии) – автократичной деклатимной логике мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства, которое и позволяет ЭИИ, Достоевскому с деклатимной убеждённостью в своей правоте предостерегать кого угодно против чего угодно, исходя из собственных «благих побуждений» и «в интересах безопасности» своих новых (но потенциально близких) знакомых – их будущих «подопечных», в консультанты к которым по всем нетрадиционным способам разрешения всевозможных проблем и необъяснимых причинно-следственных связей они и набиваются, расспрашивая человека, не происходило ли с ним что-нибудь странное в последнее время, и выстраивая в соответствии с этим свою гипотезу, быстро перерастающую в глубочайшее убеждение  и сопровождаемую тут же сочинённой назидательной историей, где пустяковое на вид явление послужило началом нескончаемых неприятностей, разрешить которые оказалось возможным только иррациональными, мистическими средствами. (История может быть, к примеру такой: «Человек пнул ногой кошку, разлёгшуюся по дороге, и к вечеру у него эта нога покрылась язвами, которые врач лечить отказался, заявив, что медицина бессильна, но посоветовал обратиться к «шептунье» и даже адресок дал; старушка же справилась с этой напастью легко и быстро: пришла, пошептала, и уже наутро человек был здоров.».  Нравственная польза от этой истории представляется дельта-интуиту (ЭИИ, Достоевскому) такой: человек узнал, откуда пришла к нему эта беда, и никогда больше не будет пинать ногой ни кошек, ни любое другое существо, что из опасений ещё худших последствий заставит его быть деликатным и добрым со всеми). 

По ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных возможностей ЭИИ, Достоевского (-ЧИ2эии) – деклатимному, негативистскому аспекту интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, круг предостережений постоянно увеличивается, беспредельно расширяя ЭГО-творческое поле альтернативных возможностей ЭИИ, Достоевского, делающего его запрет универсальным,  перенося его на любое действие, с любым предметом, по любому поводу, а в результате выходит, что не только живое существо, но даже маленький камушек нельзя пинать. И тогда уже сходу сочиняется другая история: «Один прохожий пнул камушек, и на него неприятности посыпались нескончаемой чередой, а потом на том же месте подошла к нему с этим камнем старушка и сказала, что камень этот не простой, а ритуальный – знающие люди им дорожат и часто используют его в качестве оберега; ронять и пинать этот камень никак нельзя: «дух камня» на пинок может обидеться и напустить на человека кучу несчастий. Сказав это, старушка обвязала камень ниточкой, пошептала над ним и отдала бедолаге-прохожему, который стал пользоваться им как оберегом,  после чего все неприятности прекратились.».  

Дальше – больше: благодарный за этот «урок» новоявленный «подопечный», проникаясь всё большим доверием и уважением к знаниям своего новоиспечённого «гуру», начинает советоваться с ним по любому, попутно рекомендуя его всем знакомым как человека, вооружённого самыми уникальными знаниями. Клиентура у дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского при этом растёт, хотя «торгует» он только «мрачными пророчествами», придуманными им по его демонстративному (+БИ8эии) аспекту интуиции времени – деклатимной негативистской, интуиции близких отношений во времени и близких перемен к худшему, подкрепляя их всевозможными, на ходу придуманными ужасами, беспредельно расширяя поле возможностей по своему ЭГО-творческому аспекту деклатимной, негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив  (-ЧИ2эии), внушаясь своими деловыми успехами и их перспективами по своему суггестивному аспекту деклатимной, позитивистской логики деловых нормативов и альтернатив (-ЧЛ5эии), охотно сокращая дистанцию с потенциальным «подопечным», активизируясь  своими успехами по активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС5эии) – деклатимной негативистской сенсорики близких пространственных отношений – стяжательной сенсорики притяжения, внедрения и поглощения, убеждая себя и других в необходимости этого сближения, продиктованной  мнимыми (для дельта-интуита) благими намерениями его ЭГО-приоритетного аспекта этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной, позитивистской этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, с позиций которого любое, сделанное  дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским предостережение, рассматривается им как «благодеяние», даже если оно переходит в запрет, всемерно ограничивающий инициативу его «подопечного», связывая его бесконечным множеством новых запретов и химерических страхов, делая его всё более зависимым от возрастающего автократичного и деспотичного  влияния дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского и его всё более ужесточающегося диктата, переходящего в травлю «неподдающегося («непокорённого») ученика» из страха быть разоблачённым им во всех, навязанных ему дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским мнимых ЭГО-приоритетных преимуществах – и по ЭГО-приоритетному аспекту деклатимной, негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив  (-ЧИ2эии), и, по связанной с ней ЭГО-блоком,  эволюционной, дельта-квадровой этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, необходимого дельта-интуиту-ЭИИ, Достоевскому для расширения своего влияния и укрепления его власти, с трудом удерживаемой им по проблематичным для него, антагонистичным его ЭГО-приоритетам аспектам и инволюционной волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деспотичной, негативистской  деклатимной сенсорике волевых нормативов и альтернатив дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского (-ЧС4эии) и, поддающейся влиянию его ЭГО-приоритетных мнимых этических и мнимых возможностных преимуществ, его эволюционной логики соотношений (+БЛ3эии) – автократичной деклатимной логике мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства, с позиций которой дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский позволяют себе  с деклатимной убеждённостью в своей правоте убеждать кого угодно в чём угодно, исходя из собственных мнимых «благих побуждений», возвышающих дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского над остальными (в соответствии с его дельта-квадровым комплексом «подрезанных крыльев» – стремлением  возвыситься над окружающими любой ценой), а по сути  – преследуя амбициозные и прагматичные цели, беспредельного расширения личного влияния и личного обогащения, разумеется, с мнимыми (!) «самыми благими намерениями», – для того, чтобы нести (мнимый) «мир» и (мнимое) «добро» человечеству. Построенный на этом иллюзорном фундаменте мир навязываемых дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским химерических страхов и беспредельно расширяющееся поле теперь уже вполне реальных запретов, получивших из мнимых «благих побуждений» широчайшее политическое распространение, принявшее  в настоящее время характер широчайшего массового психоза на почве всё более шокирующего абсурда, стало тяжелейшим испытанием для всех, кто ещё способен не только адекватно оценивать это пугающее своими апокалипсическими последствиями явление, но и решается всемерно ему противостоять. 

II-1-4. Человек в плену чужих представлений или ДЕКЛАТИМНЫЙ террор дельта-инуита-ЭИИ, Достоевского. 

Исходные ДЕКЛАТИМНЫЕ тезисы ЭИИ, Достоевского как дельта-интуита:

·         внешний мир – это только то, что мы воспринимаем, – то что нам кажется, а по сути является только иллюзией и результатом нашего восприятия;

·         об объективной реальности мы судить не можем, равно, как и о факте её существования, но мы можем и имеем право судить о ней по нашему восприятию.

·         мир – это только то, что мы в нём видим и то, что мы о нём думаем.  

Если внешний мир – это только то, что мы воспринимаем, значит, и человек в этом мире – только объект восприятия. Мнение о нём складывается по тому впечатлению, которое он производит, и окончательный вывод, влияющий на дальнейшее взаимодействие с ним, зависит от этого мнения и впечатления. 

Становясь подконтрольным объектом такой – деклатимной – точки зрения, человек оказывается заложником чужого восприятия и чужого, но категоричного и безапелляционного – деклатимного – мнения о нём, – поверхностного, субъективного, но такого, от которого может зависеть и его дальнейшая судьба, и многие другие обстоятельства его дальнейшей жизни. 

Что значит, человек – человеку «кажется»? 

Это значит, что больной человек может показаться врачу (деклатиму) здоровым: «Я не нахожу у него никаких болезней!» – скажет такой «медработник», или, наоборот, здоровый человек может показаться любому другому, некомпетентному, но самоуверенному, убеждённому в своём мнении и своей правоте  деклатиму, «больным»: «Он – параноик!» – скажет о ком-либо с деклатимной самоуверенностью этот мнимый «диагност» и будет придерживаться этого мнения и убеждать в нём других, основываясь на своих поверхностных впечатлениях, считая, что имеет право об этом судить; припишет  человеку этот «диагноз» или приклеит «ярлык», «ограждая» от него окружающих, а то и побежит к психиатру «советоваться» на его счёт, чтобы направить его на обследование и лечение в спец. учреждение и тем самым освободить от его присутствия себя и своё окружение (а главным образом, – освободить от него их общую жилплощадь). 

Если человек – человеку кажется, то 

• Это значит, что любой ученик может показаться своему преподавателю-деклатиму бездарным, и его способности не будут раскрыты.
• Это значит, что молодой специалист может показаться потенциальному работодателю-деклатиму бесперспективным, и его профессиональные навыки и деловые качества окажутся невостребованными. 

Получается,  что от чужого восприятия зависит судьба человека и возможности его самореализации, получается, что важно не то, какой он есть, а то, каким он покажется кому-то другому, и, значит, самым важным и самым ценным свойством человека, желающего стать востребованным и успешным, оказывается способность «втирать очки» – втираться в доверие, производить приятное (или нужное) впечатление, – то есть обладать всеми теми мнимо-реальными  качествами, относящимися к доминирующему в дельта-квадре деклатимному информационному аспекту интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, реализуемого дельта-квадровой эволюционной этикой отношений (-ЧИ1↑/+БЭ2↑) – деклатимной этикой мнимого, надуманного морального превосходства, в ракурсе которого важно не то, кем человек является на самом, а то, каким он кажется другим с мнимых, «высокоморальных» позиций самоуправно и автократично контролирующего и «перевоспитывающего» его («на благо общества») дельта-интуита (+БЭ1↑). 

Из чего следует вывод: если внешний мир – это  то, что мы в нём видим и то, что мы о нём думаем, то и в человеке важно не то, что он собой представляет и кем является на самом деле, а только то, что в нём видят и думают о нём другие ориентируясь на откровенно заявленные дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским позиции ЭГО-приоритетного нравственного превосходства (+БЭ1эии↑) и активно навязываемые им, мотивируемые мнимыми «благими намерениями», всевозможные интуитивно-этические манипуляции  (+БЭ1эии↑/-ЧИ2эии↑) с реальными и мнимыми объектами (включая их реальные и мнимые свойства), благодаря чему ЭИИ, Достоевский может влиять на убеждения бесконечно большого количества людей, навязывая им новую, мнимую «нравственно-преимущественную», иллюзорную идеологию, представляя её как «реальную» и «высокоморальную», подменяя в ней желаемое действительным и меняя местами понятия добра и зла в зависимости от того, какие реальные выгоды и мнимо-реальные возможности она открывает. Если человек признаёт логическую правомерность и нравственные преимущества самой абсурдной идеи, какую только можно придумать и навязать человечеству, значит, он стоит на (мнимых) «высокоморальных», «правильных» и «справедливых» позициях, как это видится с точки зрения деклатимной логики соотношений (+БЛ3эии) – автократичной логики мнимого рангового превосходства, поддерживающей ЭГО-программную, мнимо-высокоморальную этику отношений дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского и связанным с ней общим статическим блоком деклатимной модели с присутствующим в этом блоке (и в этой модели) ЭГО-творческим аспектом интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, оказывающим влияние не только на статический блок деклатимной модели, но и на все остальные её информационные аспекты. 

Кроме того, что такая точка зрения, навязывающая мнимые этические преимущества (+БЭ1эии↑) и допускающая мнимые и мнимо-реальные интуитивно-возможностные манипуляции с объектами (-ЧИ2эии↑), открывает неограниченный простор для всевозможных афер и мошеннических манипуляций, при которых можно выдать что угодно за всё, что угодно, вплоть до отрицания существующего и утверждения напрочь отсутствующего (например, платья на голом короля), эта позиция открывает неограниченные возможности для всякого рода инсинуаций и безграничного контроля дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского над всем миром – общего и частного, глобального и локального, поскольку в поступке каждого человека он может усмотреть нечто такое, из-за чего о нём (об этом человеке) могут плохо подумать окружающие. Могут не подумать, но могут и подумать, что обязывает ЭИИ, Достоевского как дельта-интуита,

• исходя из его ЭГО-приоритетных мнимых «добрых побуждений»,
• в соответствии с его мнимой «высокоморальной» этической направленностью на мнимые нравственные преимущества любой из выбранных им позиций,
• во избежание неприятностей (а аспект -ЧИ – негативистский)

контролировать и своевременно предостерегать окружающих от возможных ошибок, а заодно и ограждать от них на будущее, всевозможными упрёками и запретами взывая к совести и устраивая травлю на каждого «неподдающегося исправлению» человека, который ещё ничего не сказал и не сделал, но дал дельта-интуиту-ЭИИ, Достоевскому мнимый (надуманный) повод о нём плохо подумать. Тот факт, что этот приём  является самой распространённой, но, увы, самой безнаказанной формой психологического насилия и террора, дельта-интуита- ЭИИ, Достоевского заботит меньше всего – как деклатим он уверен в своей правоте, как дельта-аристократ он самоутверждается такой формой террора и, возомнив себя учителем, воспитателем, строгим судьёй и прокурором одновременно, возносится по факту своего контроля и своих наставлений над окружающими (в соответствии с его дельта-квадровым комплексом «подрезанных крыльев» – стремлением  возвыситься над всеми любой ценой) с позиций мнимого нравственного (+БЭ1эии↑) и мнимого рангового (+БЛ3эии↑) превосходства. 

Как самоуверенный  деклатим, дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский считает, что своими предостерегающими мерами он предотвращает чью-то обиду, которую может кому-то нанести своими (ещё не совершёнными!) действиями пока ещё «не поддающийся его исправлениям» человек, контроль над которым дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский берёт самоуправно, из деклатимной уверенности в своём ранговом превосходстве, как к тому призывает его деклатимная логика соотношений (+БЛ3эии) – деклатимная, автократичная логика рангового превосходства, подчиняющаяся в модели дельта-интуита ЭИИ, Достоевского его ЭГО-приоритетной деклатимной этике мнимого морального превосходства (+БЭ1эии↑). 

Окрылённый общепринятым представлением о неоспоримом нравственном превосходстве его ЭГО-программной деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ, открывающей неограниченное количество альтернативных возможностей для мрачных прогнозов и предостережений его ЭГО-творческой деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский самоуправно закрепляет свои ранговые преимущества во всех социальных системах,  превращая их в огромную политическую силу. 

При развитии средств массовой информации управление чьими-то действиями с позиций «возможной обиды» и возможных домыслов – реального или возможного чужого мнения – предоставляет дельта-интуитам неограниченные возможности

·      для навязывания в массовом порядке самых абсурдных точек зрения и представлений;

·    для управления общественным мнением и возбуждения массовой ненависти по любому, самому абсурдному поводу;

·   для глобального контроля поступков и мнений  широчайший  общественных масс – для политических манипуляций и управления сильными мира сего с самоуправным их низложением;

·      для организации политических движений и инициатив самого абсурдного свойства с целью возглавить их как прогрессивный  почин, возвыситься, прославиться и войти в историю.

·         и, разумеется, – для политической травли и навешивания самых абсурдных ярлыков каких угодно и кому угодно: не присоединился к участникам гей-парада, – значит ты – «гомофоб», не поддерживаешь программы миграции беженцев из стран третьего мира, значит, ты – «ксенофоб,  осуждаешь политические акты участников Антифы, значит, ты – «фашист», не стоишь перед ними на коленях, не целуешь им сапоги, значит, ты – «расист» и «расистом» останешься до конца жизни, потому что во всех соц.сетях и других средствах массовой информации о тебе будут говорить только так, потому что «ты – не такой, какой ты есть, а такой, каким кажешься по своим поступкам или по отсутствию оных», а значит, для того, чтобы не стать изгоем, тебе нужно стать «таким, как все» – стать конформистом, прибиться к "общему стаду".  

Право быть «не таким, как все», а возвыситься  над другими (любым, пусть даже самым экстравагантным, путём), дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский (как амбициозный дельта-аристократ) оставляет только для себя: ему можно быть «не таким, как все» – исключительным по своим возможностям (-ЧИ2эии↑), делам (-ЧЛ3эии↑) и высокоморальным починам (+БЭ1эии↑), в чём он убеждается и убеждает других ежедневно. Ему можно  приближать к себе таких же, как он, избранных (не «таких, как все»), судя об этих «избранниках» по собственным впечатлениям, а остальные – «такие как все» – пусть сбиваются в «стадо», и каждый в этом «стаде» обязан быть «таким, как все». А он – «не такой, как все, а особенный» – (дельта-интуитивный) «избранник судьбы» будет над этим «стадом» пастырем, – будет их водить туда, куда захочет – хоть на сытные пастбища, хоть на зловонные болота – это его дело. Он, завышая значимость своих ЭГО-приоритетных интуитивно-этических ценностей (+БЭ1эии↑, -ЧИ2эии↑) и  перекрывая ими страхи по антагонистичным для него аспектам волевой сенсорики (-ЧС4эии↓) – деклатимной сенсорики волевых нормативов и альтернатив и логики соотношений (+БЛ3эии↓) – деклатимной логики ранговых преимуществ, завышает свой статус и свои возможности по этим проблематичным для него аспектам, самоуправно компенсируя с ЭГО-приоритетных позиций все допущенные по ним ошибки и упущения (+БЭ1эии↑→+БЛ3эии↓↑) и (-ЧИ2эии ↑→ -ЧС4эии↓↑), самоутверждаясь в своей власти над всеми и всем – над общественным мнением, общественным сознанием, общественными движениями – он управляет миром: весь мир – его держава, а он – наместник Б-га на Земле, – только он один, оценивая всех и каждого с позиций своих ЭГО-приоритетных аспектов деклатимной этики мнимых моральных преимуществ (+БЭ1эии↑) и деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив (-ЧИ2эии↑),  меняя местами добро и зло и подменяя желаемым действительное,  знает, кто, что, о ком подумает, кто, что почувствует – он «знает» мысли и чувства людей по тому, какими они ему кажутся, – по тому, какими кажутся ему (деклатиму-дельта-интуиту) их поступки или отсутствие оных.

В своём мнении дельта-интуит ЭИИ, Достоевский не сомневается (деклатим), своё мнение жёстко навязывает  (-ЧИ – упрямый  аспект) и делает это из «лучших побуждений» для установления мира во всём мире (+БЭ – аспект стратегический). И события последних двух-трёх десятилетий убеждают нас в том, что политическое влияние дельта-интуитов достигло поистине впечатляющего размаха, сделав  их чуть ли не тотальными властителями мира. Некоторые скептики их ещё называют «полезными идиотами», но разве идиоты (пусть даже «полезные») могли бы так широко управлять общественными массами? Значит, ошибается тот, кто инволюционных, реконструктивных возможностей дельта-интуитов и разрушительного потенциала их ЭГО-приоритетного аспекта интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив (-ЧИ) недооценивает. 

В стремлении ЭИИ, Достоевского к утверждению собственного морального превосходства становится понятным и такое явление как стокгольмский синдром, при котором мнимое самоуничижение ЭИИ, Достоевский представляет собственным «великим» и «непревзойдённым» нравственным подвигом, призывая окружающих  следовать его примеру, что по сути является глупым и безнравственным позёрством по  его ЭГО-программному аспекту этики отношений – ЭГО-программным позёрством по его деклатимной, стратегической, эволюционной (координирующей), позитивистской, иерархической этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства. 

II-2. Программы социальной успешности СЛИ, Габена.

 

II-2-1. СЛИ, Габен. ЭГО-программный аспект квестимной сенсорики ощущений.

 

ЭГО-программа СЛИ, Габена – инволюционная сенсорика ощущений (-БС1) –квестимная-интровертная-сенсорика, обусловленная признаком квестимности и дифференцирующими свойствами его квестимной модели, а именно – разобщением структурных – логических  и этических связей и пространственно-временных  отношений, вследствие чего и его инволюционная (альтернативная) ЭГО-программа сенсорики ощущений (-БС1) сводится к рассредоточению пространственных отношений, которые никогда не бывают безальтернативными (безвыходными), – выход (и переход) в другое,  (альтернативное) пространство или отношение для Габена всегда найдётся.

 

Работу на один раз, дом на один день, «жену» на одну ночь и «детей на час» СЛИ, Габен себе в любом городе найдёт. А чтобы получить представление о семейной жизни, семьёй ему обзаводиться необязательно, – достаточно посмотреть издалека: недолго побыть с чужой женой, поиграть с чужими детьми, поиграть «в семью на часок» (на один вечерок) и отправиться в свои странствия дальше, ощущая себя свободным от каких-либо обязательств и наслаждаясь ощущением этой свободы, путешествием или прогулкой в любую погоду, в любой день и час, – бояться ему некого, отбирать у него нечего.  (Да он и не отдаст, – упрямый.).

 

Расширение пространственных отношений, равно как и расщепление остальных структурных связей по интровертным аспектам, приводит к рассредоточению направлений развития и экстравертных аспектов его модели и, как следствие, – к децентрализации власти, пытающейся подчинить его своему влиянию, и к разрушению условий, перекрывающей СЛИ, Габену выход (переход) в другое альтернативное пространство. Любую власть он перехитрит, «поднявшись над ней» и оставив «властителя» в дураках, из-под любого надзора сбежит, любые оковы сбросит, если не в реальной действительности, то хотя бы в мнимо-реальной.

 

СЛИ, Габен – асоциален по своей сути и извлекает из этого максимум выгоды и удобств для себя. Он зависит только от себя и собственной системы предпочтений, в которой свобода передвижения – свобода выбора условий существования – занимает наиболее приоритетное место.

 

СЛИ, Габен хорошо переносит одиночество, ему никогда не бывает одиноко и скучно с самим собой. Но он часто скучает с другими, если беседы и отношения не развлекают его и не занимают его мыслей. Он не признаёт над собой никакой власти и не представляет себя подчинённым, но он может поиграть в подчинённого, если ему нужно обмануть чью-то бдительность. 

 

СЛИ, Габен – стратег (по психологическому признаку). Его программный аспект квестимной сенсорики ощущений (-БС1), как и все сенсорные аспекты, – стратегический, но в силу квестимной рассредоточенности он позволяет СЛИ, Габену легко преодолевать расстояния, мимоходом осваивать новые территории, попутно заводить дружеские отношения, пользуясь гостеприимством хозяев, оказывать им  незначительную техническую помощь по дому, выполнять несложный ремонт и уходить к другому дому, возвращаясь на прежнее, «поверхностно обжитое» («помеченное» им) место, если увидит в этом для себя преимущества. А поскольку всегда приятней возвращаться туда, где тебя ждут, СЛИ, Габен, уходя «ненадолго», обеспечивает себя партнёром, дожидающимся его возвращения,  связывая себя с ним довольно серьёзными обещаниями, которые он лично выполнять не собирается. Постепенно у него накапливается целая сеть «ожидающих» его одиноких гостеприимных хозяек, которым он не  позволяет разрывать отношения с ним в одностороннем порядке.

 

Так, например, узнав, что его невеста собирается выйти замуж за другого, один из представителей этого психотипа лично приехал к ней (даже в другую страну) и не успокоился, пока не уговорил её отказать новому жениху, после чего, обязав её дожидаться его возвращения, снова отбыл в удобном ему направлении на неопределённое время  с тем, чтобы  продолжить освоение новых территорий,  которые станут для него будущими «кормовыми зонами», где он сможет завязывать отношения с будущими своими  «кормильцами»,  продолжая свою «программу расселения» (под названием «на дальней станции сойду»), – блуждая по огромным территориям, расселяясь везде, где его примут, приходя к чужим людям с приветливой улыбкой, как к себе домой, размещаясь то в одном доме, то в другом. И так же легко уходя от них, чуть только ветер странствий позовёт его в путь, оставляя за собой обнадёженных им женщин с разбитыми сердцами, но зато в им же самим отремонтированном доме, под им самим перекрытой крышей, за им самим починенным забором. Оттого-то его и ждут в этих домах, что ценят его по-хозяйски намётанный глаз и хозяйственную, деловую смекалку, – ценят в нём мастера на все руки и ждут его возвращения, как хозяина в дом, а  не как случайного путника, однодневного гостя.    

 

СЛИ, Габен – динамик, и вне движения и перемещения с места на место жизни себе не представляет, – вечный странник, «человек-перекати поле», не признающий над собой никакой власти и не допускающий никакого контроля. Идеальное пристанище для СЛИ, Габена – дом с открытой дверью, чтобы можно было легко войти и легко уйти.

 

Переходы с места на место становятся для СЛИ, Габена своего рода «наркотиком» – «глотком свободы», который делает его счастливым, – глотком свежего воздуха, ради которого и стоит жить. А самым счастливым для него оказывается момент выхода за порог дома, где его остаются ждать, хотя именно от этого ожидания СЛИ, Габен  и убегает.

 

Регулировать  дистанцию отношений с партнёрами СЛИ, Габену помогает его творческий аспект логики действий (+ЧЛ2), реализующий его свободолюбивую ЭГО-программу пространственных отношений (-БС1) и манипулирующий чувствами и отношениями его партнёров,  попеременно заставляя их активизироваться и угасать, подавляя их волю и удерживая  их чувства в эмоциональном режиме, удобном ему для долговременного взаимодействия с партнёрами на далёкой дистанции, их длительного ожидания его возвращения к ним и  спонтанного возобновления отношений.

 

II-2-2. СЛИ, Габен. Возвышение над властью привязанностей. Позиция «Я свободен! Я ничей!».

 

Независимость, свобода действия, свобода передвижения – основная форма защиты, основные преимущества и ценности СЛИ, Габена. По этой причине и близких отношений с надёжными и обязательными друзьями, СЛИ, Габен старается не заводить, прекрасно зная, что надёжность и обязательность – обратная сторона требовательности. И надёжный друг, стоит только закрепить и стабилизировать с ним отношения, очень быстро превращается в «контролёра- диктатора»: начинает требовать отчёта, диктовать свою волю, давать указания и требовать их исполнения.

 

В конечном счёте получается так, что, связывая себя серьёзными обязательствами с надёжными друзьями, СЛИ, Габен возвращается к тому, от чего спасался, – то есть меняет одного диктатора на другого.  Поэтому ему удобнее и проще обходиться своими силами, – ни с кем себя не связывать, ни перед кем ни отчитываться, никому не быть обязанным. А чтобы не казаться совсем уж одиноким и незащищённым, он придумывает себе мнимое окружение, рассказывает много интересного о своих вымышленных друзьях. И всякий раз, когда ему нужно ускользнуть от реального контроля и от неудобной и обременительной опеки, он ссылается на обязательства перед своими вымышленными друзьями, – на какие-то дела или поручения, которые он должен по их просьбе выполнить. Причём, по степени значимости сравнение оказывается не в пользу реального человека, пытающегося удержать СЛИ, Габена, или подчинить каким-то своим планам. Партнёр, шокированный тем, что чужая (чаще всего, незначительная) проблема принимается СЛИ, Габеном ближе к сердцу, чем его собственная, от растерянности, как правило, оказывается не в состоянии помешать СЛИ, Габену уйти. Удержать его, заставить вернуться в этот момент бывает совершенно невозможно  даже самыми решительными мерами, – СЛИ, Габен их проигнорирует так, словно никаких препятствий на его пути не существует.

 

Своей альтернативно-пространственной ЭГО-программе (-БС1) СЛИ, Габен изменить не может: если решил, что пора уходить (уйти в другой дом, – выйти в альтернативное пространство, – сменить одну обстановку на другую), он непременно уйдёт. И удержать его никто и ничто не сможет – ни просьбы, ни уговоры, ни слёзы, ни истерики. Многие свои накопившиеся проблемы, многие накалившиеся отношения и обострившиеся конфликты он разрешает самым простым способом: уходом «со сцены», выскальзывая в первую же попавшуюся дверь. Уходит, чтобы вернуться через некоторое время, когда эти проблемы уже разрешатся в одностороннем порядке, за счёт того, на чью голову они теперь свалились и кто, по воле СЛИ, Габена, вынужден теперь эту «кашу расхлёбывать».

 

СЛИ, Габен уходит, предполагая вернуться через некоторое время, – когда его уже устанут или перестанут ждать, чтобы в очередной раз закрепить за собой уже обжитую «перевалочную базу». Такой вот он «Летучий голландец»: ни шторма ему не страшны, ни бури, – он преспокойно обходит их стороной, предоставляя кому-то другому тонуть в бездне обиды, стыда и отчаяния, – кого угодно может потопить, но при этом всегда выплывет сам.

 

Будучи реально связан многими обещаниями, «расщепляя» сложившиеся связи на множество частей (будучи морально должен и тем, и этим),  СЛИ, Габен вообще не считает себя кому-либо обязанным. Он с  лёгкостью аннулирует свои старые долги и освобождается от обременительных обязательств, – сбрасывает их, как обузу, выходя за порог, чтобы пуститься в новое странствие, начать новую жизнь с чистого листа,  освобождая себя от неудобных ему связей и отношений.

Как и любой «сердцеед», а  именно,  – упрямый-иррационал-субъективист – СЛИ, Габен, заинтересовывая собой новых людей и привязывая их к себе добрыми намерениями и поступками, борется с их привязанностью в рамках своей программы «Я свободен, я ничей!». Чувствуя, что их привязанность крепнет,  СЛИ, Габен рвёт с ними отношения «по-живому», оскорбляя  их чувства, разрушая их мечты и планы, нанося  обиду и причиняя  моральные и физические страдания.  Но вскоре, ещё не дав зарубцеваться прежним душевным ранам, наносит новые, – появляется спустя несколько недель как ни в чём не бывало и начинает восстанавливать привязанность, связывая отношения  «на живую нитку»: уверяет в пылкости своего влечения, в искренности своих  намерений (о чувствах СЛИ, Габен не говорит), в осуществимости серьёзных и долговременных отношений, законного брака, общих  планов и чаяний. 

 

II-2-3. Чувства и отношения в системе ценностей УПРЯМОГО-ОБЪЕКТИВИСТА-ИРРАЦИОНАЛА («СЕРДЦЕЕДА»)-СЛИ, Габена.

 

Своих чувств и переживаний СЛИ, Габен никому не открывает, – разве что в порыве крайней обиды или раздражения, позволит себе вспылить. Невозмутимость и скрытность – самая мощная его защита. Несдержанность чувств он порицает и в других, хотя к слишком большую сдержанность или другие крайние их проявления, включая и  недостаточную гибкость чувств СЛИ, Габен, ориентированный на дуализацию с этическим манипулятором (эмотивистом) ИЭЭ, Гексли, старается удерживать под своим контролем и делает объектом своих наблюдений, к чему обязывает его «зона страха» – проблематичный аспект этики эмоций, расположенный в структуре его психотипа на позициях мобилизационной, «болевой» функции (+ЧЭ4). В связи с этим и чувства партнёра в системе ценностей упрямого объективиста-иррационала, творческого прагматика-СЛИ, Габена  (+ЧЛ2), подменяющего этические отношения технологическими, часто становятся не только объектом его пристального настороженного наблюдения, но и  предметом технологических  экспериментов и  хитроумных манипуляций, – «творческих изысканий», «научных исследований», – объектом жестоких психологических опытов и опасных проверок на прочность, выносливость, податливость и проч.

 

Моральный и физический дискомфорт «испытуемых» при этом в расчёт не принимается. Как «творческий технолог, экспериментатор» (+ЧЛ2) СЛИ, Габен  вынуждают своих «подопытных» признаваться в испытываемых ими страданиях, изощрённо ужесточая условия психологического давления и террора: играет их чувствами (+ЧЭ4), то распаляя, то охлаждая их. Фрустрирует их – «обламывает», разочаровывая, при каждом удобном случае, обнадёживает и снова разочаровывает, уверяет и разуверяет, подчиняя своим капризам, прихотям и своей воле, ставя в двусмысленное или морально зависимое положение, – обращается с ними как технолог-экспериментатор на испытаниях металла: то накаляет брусок докрасна, то охлаждает его в воде, усиливая «прочность закаливания» и не делая разницы между партнёром и металлической чуркой. 

 

Как творческому прагматику (+ЧЛ2) сердцееду- СЛИ, Габену свойственно превращать отношения в забавное приключение, в занимательную игру, в удобную для него сделку, сулящую ему наибольшие преимущества и всесторонние выгоды, считая, что таким образом он может гарантировать им наибольшую надёжность и защищённость. Хотя для других (и для самого себя) СЛИ, Габен найдёт своим поступкам весьма приемлемое с манипулятивно-логической (+ЧЛ2; –БЛ8) точки зрения объяснение. Для него как для беспечного (по психологическому признаку беспечности) это вообще не представляет проблем: если игра не задалась, её всегда можно обратить в шутку. Если сделка не задалась, её можно расторгнуть и заключить на других, более выгодных условиях. Если отношения не сложились, их всегда можно «начать сначала», —  заново «познакомиться», ещё раз прийти на «первое свидание», создать видимость интереса к своему «новому» (старому) знакомому (супругу, любовнику, другу), устроить ещё одну «первую брачную ночь» и т.д.. Главное – уметь договариваться, уметь продлевать «кредит доверия», уметь выпрашивать «ещё один шанс», чтобы в очередной раз всё то же самое ещё раз суметь начать сначала. И так до тех пор, пока не находится очередной ещё лучший вариант, о котором можно будет (когда-нибудь потом) восторженно сообщить и предложить бывшему партнёру порадоваться редкой удаче, –  встрече с «настоящим» (и во всех отношениях достойнейшим) человеком, встрече с «настоящим глубоким чувством», перед которым все предыдущие чувства и отношения меркнут, и сказать: «Порадуйся за меня: это свершилось! Я встретил(а) человека – мечту всей моей жизни!.. Тебе нужно понять меня и отпустить…» – и так далее, до бесконечности.

 

В отношениях, планируемых как долгосрочные, СЛИ, Габен предлагает свою техническую помощь, прагматичные, дружеские услуги, оставляя за собой право «тонкими намёками» и адекватной технической отдачей регулировать дистанцию и близость отношений с партнёрами. С партнёрами, не понимающими всей тонкости его намёков или выгоды «дружбы» с ним, СЛИ, Габен ведёт игру в стиле «ни себе, ни другим»: не приходит на назначенные встречи, не выполняет данных обещаний, хитрит, отмалчивается, лжёт, лукавит, увиливает от объяснений и ответов. Но при этом продолжает свои «показательные выступления», демонстрируя дружеское расположение и горячее желание «быть полезным» и помочь делом и советом. 

Главное, по мнению СЛИ, Габена, – относиться к жизни легко и не делать трагедии из пустяков, а остальное приложится. Главное, – не упустить свой шанс, свою победу, своё преимущество, свой счастливый случай. Главное, – стремиться к тому, чтобы можно было легко и приятно жить, комфортно существовать всем со всеми. Этой задаче – умению договариваться – и посвящена уступчивость и изобретательная манипулятивность и изворотливость  творческой деловой логики Габена (+ЧЛ2) – способность по творческой логике действий, логике поступка (+ЧЛ2) сглаживать конфликты и «неловкие ситуации». К этой же прагматичной маневренности  относится и способность СЛИ, Габена легко завоёвывать доверие и дружбу своей деловой услужливостью, которая считается у него знаком хорошего отношения и расположения: чем на свидание девушке цветы носить, лучше отремонтировать сантехнику или бытовую электротехнику в её квартире, а там – понимай, как хочешь: принимай как дружбу, или как ухаживание, – вольному воля. Главное, – всегда можно уйти от прямого ответа и избежать требований и претензий. Удобная двусмысленность ситуации, позволяет построить и двусмысленно лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения. Если девушка начнёт предъявлять претензии, требуя большей определённости и однозначности, отношения с ней будут расторгнуты. Но тоже не сразу, – время от времени к ней можно будет приходить «на чашку чая» и заниматься починкой электроприборов. Для творческого прагматика- СЛИ, Габена лучшие отношения это те, которые никогда не исчерпают себя в перспективе. В связи с этим, СЛИ, Габен часто оказывается опасной приманкой  для одиноких и неустроенных  женщин, желающих получить полное техническое обеспечение на дармовщинку, – этакий «бесплатный сыр в мышеловке» – обходительный и услужливый мастер на все руки. Свои «технические» услуги (которые, кстати сказать завершёнными и полноценными редко когда бывают) СЛИ, Габен всегда с избытком сумеет компенсировать с неограниченным (во времени и в пространстве) преимуществом для себя. Будет попросту приходить в этот дом, по любому надуманному, но удобному или выгодному для себя, поводу. Будет подолгу засиживаться за чашкой чая, разговаривать, набивать себе цену, делать себе рекламу, узнавать адреса ещё каких-то неустроенных в бытовом отношении людей, которым также могла бы понадобиться его техническая помощь, которая на деле обернётся источником многих неприятностей хотя бы потому, что СЛИ, Габену попросту не выгодно заканчивать всю работу сразу: работает он медленно, делает длительные перерывы на «чаепития» (с прилагающимися к ним обедом и ужином). Развлекает домохозяек «случаями из жизни», придуманными на ходу, где прямо или косвенно фигурирует в точности  такая же техническая  поломка. В один вечер не успевает, да и не стремится закончить работу (особенно, если ещё и работает «за спасибо»), – «не находит» нужного инструмента, или нужной детали на замену. Потом в поисках «нужной детали» исчезает на какое-то время (на пару-тройку деньков). Потом появляется с какой-то похожей деталью, прикидывает её, примеряет, потом  выясняется, что она тоже не подходит. Через пару-тройку недель он уже становится в этом доме «своим человеком». Успевает со  всеми познакомиться, подружиться. Производит впечатление доброжелательного, отзывчивого человека, незаменимого в любом  доме «мастера на все руки», положительного во всех отношениях, одинокого и слегка неустроенного. Постепенно, всё больше сближаясь, СЛИ, Габен становится «другом семьи», очень быстро располагает к себе детей и одинокую, неустроенную хозяйку дома.  Её дом становится некоторой «перевалочной базой», где он может отсидеться и отдохнуть от житейских бурь, от назойливых преследований других людей, от сложных, конфликтных отношений с враждебной окружающей средой, которые возникают у него, как у любого квестима (а тем более, асоциального квестима-индивидуалиста).  Для полноты ощущений и чувств он вступает в какие-то личные отношения с хозяйкой дома, обнадёживает её, позволяет ей строить общие с ним планы на будущее (по контактной и нормативной своей стратегически ролевой интуиции времени: -БИ3). А через какое-то время  он точно так же бегает и от неё, отсиживаясь у других одиноких и неустроенных и прячась от её назойливых поисков в каком-то другом, но очень похожем  на её дом «оазисе». 

II-2-4. УПРЯМЫЙ-ИРРАЦИОНАЛ-ОБЪЕКТИВИСТ (СЕРДЦЕЕД)-СЛИ, Габен. «Технологический» подход к этике отношений Террор по сенсорике ощущений и деловой логике. 

Из самых прагматичных соображений СЛИ, Габен от налаженных по удобной для него схеме партнёрских отношений уже не откажется. Если отношения снова начнут «давать сбой» (если партнёр снова начнёт терять надежду и терпение и снова станет бунтовать, подступать с упрёками и требованиями), СЛИ, Габен «подстроит» эти отношения, – «наладит» их как вышедший из строя механизм, – «отрегулирует», «подправит» и снова запустит в работу. Святое правило: отношения должны «работать» на него, должны приносить ему пользу. Пока они приносят ему пользу, СЛИ, Габен поддерживает их в «рабочем состоянии»: «душа обязана трудиться», чувства должны работать, поэтому он и не даёт чувствам партнёров остывать, – подогревает их как умеет. А подогрев, охлаждает до нужной кондиции просто  потому, что ему, – «мастеру» – так удобней управлять процессом. А также и потому, что в этих отношениях партнёр работает на Габена, а не СЛИ, Габен на партнёра.

 

Партнёр «работает» на СЛИ, Габена хотя бы тем, что ждёт и надеется на лучшие времена, при которых отношения наконец-то стабилизируются, все неясности разъяснятся,  все недоразумения разрешатся, все помехи будут устранены, все обещания будут выполнены. (Обнадёженный партнёр «работает» на СЛИ, Габена хотя бы тем уже, что ждёт его и надеется на полноценные партнёрские отношения. а до тех пор, конечно, может выполнять какие-то поручения СЛИ, Габена, хлопотать за него, устраивать ему протекцию, помогать ему обрастать связями, устанавливать нужные отношения, помогать ему добиваться желаемого и при этом быть верным и преданным партнёром и другом.)

 

Объединяясь в семью, СЛИ, Габен терроризирует психологически несовместимого партнёра придирками и упрёками. Если партнёр напрямую обвиняет СЛИ, Габена в предательстве их общих (партнёрских или семейных) интересов, СЛИ, Габен «отбивает удар» встречными (часто вздорными) обвинениями.  (По принципу «лучшая защита – нападение»).

 

При этом СЛИ, Габен старается навязать партнёру чувство вины, чувство собственной неполноценности (комплексует его по сенсорике ощущений), объясняет  причину своего непостоянства сенсорным дискомфортом, который (будто бы) испытывает в обществе (психологически несовместимого) партнёра (или партнёрши): «Я дома редко бываю, потому что ты хозяйка плохая! Посмотри, как ты колбасу нарезала! – раскромсала так, что есть противно!» или:  «Посмотри, какой беспорядок кругом! Ты что, не можешь хотя бы раз в неделю сделать уборку?!». Зато, когда партнёрша в следующий раз (в условленный день) специально сделает причёску, оденет нарядное платье, сервирует стол и будет ждать СЛИ, Габена к ужину, он не придёт. Он не придёт даже если она каждый день будет готовиться к романтическому ужину и ждать его. Он придёт тогда, когда она потеряет терпение и перестанет его ждать. (Потому, что как всякий хороший «охотник» он позволяет себе такие смелые действия только будучи уверенным, что достаточно хорошо изучил «стиль поведения» своей «жертвы» и может прогнозировать её поступки и действия на определённый период времени.) Когда партнёрша снова  теряет терпение, СЛИ, Габен снова появляется, отметает все прежние обвинения и находит повод для новых упрёков. Находит повод  для примирения (если хочет возобновить отношения): обнадёживает, подбадривает, вселяет уверенность и поступает в соответствии со своими дальнейшими планами.

 

От  прежних, мало-мальски удобных для него связей творческий прагматик- СЛИ, Габен (+ЧЛ2) не отказывается (интроверт), поддерживает их в выгодном и удобном ему «технологическом режиме». Не позволяет чувствам партнёрши «воспылать» к нему сверх меры, – это слишком обременительно, но и не расхолаживает их окончательно. Удерживает её на нужной дистанции, управляя ими с удобных для себя преимущественных позициях «приятеля-контролёра», который, уж если удостаивает человека своим вниманием, то непременно совмещает дружеский визит с такой же дружеской и «беззлобной» (на первый взгляд) инспекцией.  Чем и ставит себя в преимущественное положение и позволяет себе претендовать на какие-то особенные – «хозяйские»! – права при полнейшем своём нежелании (или невозможности в силу каких-то надуманных причин) выполнять взятые на себя обязательства.

 

В результате получается «игра в одни ворота», при которых гостеприимный хозяин будет «всегда виноват», а мимолётный гость СЛИ, Габен – всегда прав. При этом истинное отношение к своим сомнительным притязаниям СЛИ, Габен часто скрывает под непроницаемой маской абсолютной эмоциональной невозмутимости, давая этим понять, что его  позиции надёжно защищены и не имеет смысла «дежурной хозяйке»  рассчитывать на его прежние «устные» обещания,  не нужно пытаться поймать его на трёпе, или «косить» под доверчивую «идеалистку-простушку», ожидая (или даже  требуя) выполнения обещанного по пунктам (как это обычно принято у субъективистов).  Но для прагматика-объективиста- СЛИ, Габена устные обещания мало что значат. Он только посмеётся в ответ на эти претензии, от души радуясь, что его уловка удалась. (И «воспитательная мера» удалась, потому что «таких «цепких и хватких» надо учить»).

 

Рассчитывая на официальное закрепление отношений с СЛИ, Габеном, следует помнить, что упрямый-прагматик-объективист- СЛИ, Габен на «понижение» (как и на любую другую «невыгодную сделку») не пойдёт, с неустроенными (в материальном и социальном отношении) себя связывать не будет. «Неустроенных» он использует в своих интересах, организуя удобную для себя сеть «перевалочных пунктов» и используя с выгодой для себя их материальные и экологические ресурсы: тут переночевал, там пообедал, здесь пересидел непогоду. В благодарность за приём кран починил, чайку попил, побеседовал. В следующий раз будет проходить мимо, может ещё зайдёт. Но  связывать себя с одинокой и неустроенной хозяйкой, это уж, –  извините! К этическим отношениям творческий прагматик-СЛИ, Габен  относится, как к неразменному банковскому билету на крупную сумму, под который бесконечно долго можно брать выгодный и удобный кредит. Если кредит доверия всё же оказывается исчерпан, и партнёрша требует максимальной определённости в отношениях и в настоящем, и в будущем, если используя его же уловку, она его – творческого прагматика! (+ЧЛ2) – как «мастера на все руки», бесплатно выполняющего любую техническую работу, рекомендует своим знакомым и пускает его «по рукам», отношения и вовсе разрываются. У СЛИ, Габена, как у творческого прагматика  своя стратегия в отношениях, своя тактика, свои планы, задачи и цели. Свой расчёт и своя выгода. Свои формы и методы, развития отношений, которыми он сам предпочитает манипулировать и творчески управлять. И то, как они (эти методы) соотносятся с его этическими отношениями и планами, он сам предпочитает решать. Если это кого-то раздражает и не устраивает, унижает, разочаровывает, приводит в отчаяние, разбивает надежды, мечты, разрушает иллюзии, ломает планы на будущее – всё это не его, СЛИ, Габена, проблема. Это – побочный эффект его действий, которые он, тем не менее, считает вполне уместными, целесообразными и даже очень этичными. И это тоже имеет под собой основания, поскольку творческая деловая логика СЛИ, Габена (+ЧЛ2) как и любая творческая программа упрямых-объективистов-иррационалов (иррационалов гамма и дельта квадр) сводится к этическому и техническому поиску лучших условий взаимодействия, что предполагает и частую смену партнёров, связанную с неудачным опытом взаимоотношений, (вследствие болезненных этических и психологических «исследований» и «экспериментов») и частый разрыв отношений с неизбежными при этом глубокими моральными и психологическими травмами.

 

II-2-5. УПРЯМЫЙ-ИРРАЦИОНАЛ-ОБЪЕКТИВИСТ (СЕРДЦЕЕД)-СЛИ, Габен. Подмена этических отношений игрой.

 

Как и любому сердцееду (упрямому иррационалу-объективисту)-СЛИ, Габену свойственно нарушать данное им обещание, – причём, часто он делает это по принципиальным соображениям, чтобы быть свободным от каких-либо обязательств, сковывающих его возможности, деловую или этическую инициативу. В условиях кризиса отношений СЛИ, Габен (как и любой сердцеед), обещаний своих не выполняет, данного слова не держит. Да и обещания он даёт крайне редко и неохотно, за исключением тех случаев, когда ему приходиться выпутываться из затруднительных положений. Тут он и надаёт их с три короба, лишь бы только отвертеться, выскользнуть из тисков обстоятельств, – выбраться из «капкана», в который он случайно попал, неосторожно дав обещание, за которое его и притянули к ответу. Поэтому и обещание нередко даёт в форме намёка-уловки или намёка-приманки, предлагая новому партнёру приятное времяпрепровождение, но сам эти намёки обещаниями не считает, СЛИ, Габен быстро о них «забывает» или демонстративно игнорирует, давая понять, что выполнять их не намерен. Демонстративно обижается, когда ему напоминают о них, может бурно возмутиться и наговорить колкостей или чепухи, заставляя перевести разговор на другую тему.

Основная форма этических отношений сердцееда- СЛИ, Габена – игра. Эмоции, по мнению Габена, подсознательно ориентированного на дуализации с игривым и дурашливым этическим манипулятором-ИЭЭ, Гексли, должны быть только умеренными и только наигранными – искусственными, натянутыми, фальшивыми – какими угодно, но только не настоящими. Настоящие эмоции нарушают любовную игру, разрушают интригу, привносят в отношения серьёзность, усложняют их, усложняют жизнь, ко многому обзывают, заставляют страдать и переживать, превращая любовные отношения в пытку. А этого СЛИ, Габен с его ЭГО-программной сенсорикой ощущений (-БС1) себе не желает! Любовь, по его мнению, должна поддерживать здоровые функции организма, приносить удовольствие и только! Быть приятным и вкусным «кушаньем», которое иногда можно подсластить ложными обещаниями и романтическими иллюзиями, а можно поперчить или «разогреть» так, чтобы страсти бурлили и кипели, – но это для тех, кто любит «погорячее». 

Поэтому, если даже СЛИ, Габен требует от партнёра большей эмоциональной отдачи и полного раскрепощения, уступать ему в этом бывает очень опасно, поскольку, кроме того, что это может быть вызвано только желанием чувственного разнообразия, оно может ещё и оказаться уловкой-провокацией, дающей повод для последующего разрыва отношений под предлогом эмоциональной несдержанности партнёра, разрушающего «приятную любовную игру», что всегда сопровождается резким охлаждением к нему: «Перегрелся? А теперь остынь!».

Настоящие эмоции с их мучительными, тяжёлыми переживаниями, по мнению сердцееда- СЛИ, Габена, разрушают здоровье, психику, жизнь, – а кому это надо? Под напором настоящих эмоций любовь перестаёт быть приятной, увлекательной, доставляющей удовольствие игрой. В рамках жёстких этических отношений она задыхается, черствеет и «портится», как заплесневелый сухарь, становится скучной, тяжёлой, как камень (на шее), сковывает по рукам и ногам, как кандалы. А главное, никакой надёжной опоры, по мнению сердцееда- СЛИ, Габена, любовь в этически жёстких (морально устойчивых) отношениях не даёт, потому что, как свет клином, сходится на одном человеке – одном-единственном партнёре. 

А разве можно во всех жизненно важных вопросах полагаться на одного-единственного человека? Ведь это какая огромная ответственность на него сразу обрушивается! А если он и берёт её на себя, то, значит, либо недооценивает её в полном объёме, либо переоценивает свои силы и возможности, и всерьёз на него рассчитывать нельзя. А главное, – он того же ждёт от своего партнёра, наваливая на него то же бремя ответственности и сверх того, множество всяких «бессмысленных», по мнению сердцееда- СЛИ, Габена, обязательств. Вследствие этого Габен, следуя своей ЭГО-программной независимости (позиции «Я свободен! Я ничей!»), старается долговременных и прочных отношений с одним

психологически несовместимым) партнёром избегать. Вот и приходится ему находить такому партнёру дублёров на все случаи жизни и запасаться ими впрок. 

Для сердцееда полагаться на одного-единственного партнёра – так же неудобно, как ходить по канату: нет достаточного количества точек опоры, чтобы чувствовать себя уверенно. А разве может один человек обеспечить всё необходимое для удовлетворения даже минимальных потребностей нашей жизни, не говоря уже о разнообразных желаниях (которых становится тем больше, чем больше они удовлетворяются)? Разве может он вместить в себя все возможности для того, чтобы быть всегда нужным, желанным, любимым, преданным, верным, надёжным, способным обеспечить всё необходимое и достаточное? Нет, конечно! Кто-то умён, кто-то красив, кто-то молод и здоров, кто-то стар, но опытен и богат. А значит, от каждого нужно получать по способностям и возможностям. 

А платить чем? Во-первых, – благодарностью, – но только мнимой, наигранной, не требующей существенных усилий, дорогих услуг и огромных жертв (а иначе она просто не окупается). Во-вторых, – готовностью услужить и удружить по мере возможностей (и эту меру тоже можно понизить). Как ЭГО-творческий прагматик (+ЧЛ2сли) незначительной деловой услужливостью СЛИ, Габен и расплачивается на первых порах. А благодарность, – фальшивая, демонстративная, не требующая большого расхода эмоций; как и желание удружить, услужить и проч. – остаётся игрой и добрым намерением, как правило, нереализованным, поскольку будучи реализованным, желание выходит за рамки игры, а это уже нарушение жизненных принципов СЛИ, Габена как сердцееда: никогда не придавать серьёзного значения чувствам и желаниям другого человека («Мало ли, что он ко мне чувствует! Мало ли, что он желает! Все желания выполнять...»).

СЛИ, Габен прагматичен, и растрачивать себя, свои силы и возможности, соотносясь с чувствами и желаниями других, не будет. И это ещё одна причина, по которой он не позволяет ни себе, ни своему партнёру выходить за рамки игры. 

По мнению сердцееда- СЛИ, Габена, любовь хороша, когда она становится приятным приключением и остаётся приятным воспоминанием. Если возникают неприятные осложнения в виде ревности партнёра или нежелательного (несвоевременного) рождения детей, тут уже СЛИ, Габену приходится выкручиваться, напрягая фантазию, дружеские и семейные связи, распределяя моральную, материальную и физическую нагрузку между друзьями и родственниками. Как и любой сердцеед, СЛИ, Габен умеет и любит манипулировать людьми, умеет их располагать, увлекать и очаровывать. Поэтому и игра для него – это не только способ этических манипуляций с двойным стандартом отношений и требований, это ещё и возможность создать пространство для этического маневрирования, позволяющее использовать всё многообразие ситуаций, необходимых для установления более для него, – более гибких или более защищённых двусмысленной игрой  – отношений. 

 

Обсуждение важных тем рассудительный (по психологическому признаку) СЛИ, Габен как сердцеед тоже удерживает в рамках игры. Иногда затевает дискуссию только потому, что ему захотелось поиграть в обсуждение, убеждение, предубеждение, в салонную беседу, в «троллинг». (В «троллинг» СЛИ, Габен и его дуал, ИЭЭ, Гексли,  – играют особенно успешно.). Иногда, начиная общаться, СЛИ, Габен переходит на отвлечённые, не имеющие отношения к обсуждению, темы, – порассуждать захотелось. Но при этом к своим заявлениям и инициативам СЛИ, Габен требует серьёзного отношения, – и это тоже продолжение его игры, с которой он (при всей её абсурдности) заставляет партнёра считаться, оставляя за собой право поменять отношение к этой игре (или правила в ней), когда ему заблагорассудится.

А что делать, если партнёр не желает превращать отношения в игру и не желает мириться с тем, что его чувствами и убеждениями играют? – Такого партнёра СЛИ, Габен (как и любой сердцеед) пытается перевоспитать, стараясь переломить его    взгляды и убеждения, по возможности, в кратчайшие сроки, – резко, жестоко и категорично. Страдания, которые при этом испытывает человек, сердцееда- СЛИ, Габена волнуют постольку, поскольку они для него опасны, а во всём остальном он винит партнёра: сам виноват, – нарушил правила игры. 

Как и любой сердцеед, СЛИ, Габен терпеть не может усложнять себе жизнь. Он и другим-то старается её не усложнять, чтобы не наживать себе врагов. Но он упорно игнорирует тот объективный факт, что жизнь сложна сама по себе (вне зависимости от того, хочется ему это признавать, или нет), и если не он, значит кто-то другой должен принять всю её сложность на себя. А игра для него – это удобная ширма, – ловкий трюк фокусника, создающего двойную реальность: самообман и самоотвод для себя и реальный обман с тяжёлым и жестоким прозрением – для других. 

 

Активизируясь по аспекту этики отношений (-БЭ6), следуя своей природной доброжелательности, с поверженным (вытесняемым на время или навсегда) партнёром Габен при всех условиях предпочитает расставаться мирно, по-дружески. На этом основании вытесняемому (или замещаемому) партнёру он предоставляет «утешительный приз» в виде «дружбы», которая при таких условиях навязывается (вне зависимости от чувств и планов партнёра) из прагматичных соображений, в лживой, лицемерной, двусмысленной форме с наигранно «искренней» убеждённостью в том, что дружба между некогда близкими мужчиной и женщиной возможна и представляет собой удобные, взаимовыгодные и перспективные отношения, которые и имеет смысл практиковать. Свою практическую пользу и выгоду в этом плане СЛИ, Габен отслеживает прежде всего. А потому в первую очередь соблюдает заповедь «не навреди» в отношении самого себя: «Не навреди самому себе!».

Создание благоприятных условий существования для самого себя является для СЛИ, Габена задачей первостепенной важности: «дружеский секс» нужен ему для здоровья, «дружеские займы» – для благополучия, «дружеские визиты» – для ощущения праздника в будние дни, для поднятия настроения, для поддержания тонуса, для установления новых полезных связей и отношений. Каждый человек, в том числе и недавний партнёр, с которым удалось расстаться «по-дружески», остаётся для него «банком возможностей», «бездонным колодцем всевозможных благ», из которого ещё можно многое почерпнуть.

Необходимость замещать старые, изжившие себя – исчерпавшие свой «дружеский потенциал» – этические связи новыми, СЛИ, Габен также отслеживает в первую очередь. 

 

II-2-6. УПРЯМЫЙ-ИРРАЦИОНАЛ-ОБЪЕКТИВИСТ (СЕРДЦЕЕД)-СЛИ, Габен.  Отношение к вытеснению из системы отношений. 

 

Вытеснение из отношений – позиция «с глаз долой, из сердца – вон», – является заключительным этапом взаимодействия сердцееда-Габена с психологически несовместимым партнёром при том, что, себя вытеснить «с глаз долой» упрямый и самолюбивый аристократ- СЛИ, Габен не  позволяет. Отчаянно сопротивляется любому отторжении и вытеснению. С нагловатой улыбочкой он будет нежданно-негаданно заявляться в дом к надолго оставленной им без присмотра партнёрше и именно тогда, когда она уже точно решит разорвать с ним все отношения. Игнорируя её недовольство, СЛИ, Габен снова будет пытаться  расположить её к себе, преодолевая её неприязнь и подавляя сопротивление, которое в таких случаях придаёт ему силы и ещё больше возбуждает. Свои эмоции Габен выражает при этом вполне открыто, его улыбка становится злой и нагло-насмешливой (с хищным оскалом), появляется озорной огонёк в глазах. При этом он чувствует себя (а возможно и кажется себе со стороны) этаким ковбоем, объезжающим строптивую лошадь: чем больше сопротивления, тем больше веселья.

 

И тогда уже им завязывается какая-то дикая и гнусная игра, при которой СЛИ, Габен чувствует себя победителем и даже мысли не допускает, что он здесь  лишний и никому тут не нужен (и лучшее, что он бы мог сделать, – это уйти и никогда больше не появляться). Но этого  СЛИ, Габен как раз и не допускает, а потому и устраивает эту дикую возню: не позволяет себя вычеркнуть из планов на будущее, – не дождётесь! Он оставляет подчинившуюся его воле партнёршу и уходит из её дома  только тогда, когда может быть  абсолютно уверен в том, что полностью сломил сопротивление своей «марионетки», переломил ситуацию в свою пользу, и теперь её дом будет по-прежнему оставаться его «перевалочной базой», его «оазисом» на «территории», которую он уже давно и прочно считает своей.

 

Творческая деловая логика СЛИ, Габена (+ЧЛ2) обслуживает его стратегическую ЭГО-программу сенсорики ощущений, включающей в себя и использование любых альтернативных пространственных отношений (-БС1): если СЛИ, Габену становится дискомфортно – тесно или неуютно – в одном доме, он уходит в другой, но при этом любая, покинутая СЛИ, Габеном территория остаётся альтернативой всем его в настоящем и будущем обжитым пространствам. Приходя в очередной «свой-чужой» дом, СЛИ, Габен должен почувствовать, что ему здесь рады. Если не чувствует этого, то пытается «утеплить» отношения как «оранжерейку», чтобы высаженные в ней «цветочки» его настоящих и будущих отношений принесли ему в своё время нужные и долгожданные плоды. И таких «оранжереек» у него по всем «оазисам» – пруд пруди! И во всех вызревают плоды его «делового сотрудничества». А над всем этим он  главный! И никого в свой огород не пустит. И не надейтесь! Но когда уже «плод» созреет, он сам его срежет и употребит. Потому, что выращивает для себя. И больше ни для кого, – потому, что он здесь главный! И всякому, кто посмеет это оспорить,  обидчивый и мстительный СЛИ, Габен докажет обратное, используя для этого бесконечно большой арсенал средств, изобретая и подстраивая бесконечное множество всяких каверз по своей творческой деловой логике, – измотает, изведёт, поглумится, заставит за собой побегать, приманивая и обнадёживая по активационной своей этике отношений (-БЭ6), а потом с блеском, изобретательно поставит в этих отношениях «жирную точку», постаравшись напоследок эффектным броском отшвырнуть от себя подальше навязчивую партнёршу, которая имела неосторожность попытаться утвердить свою власть над ним, – заявить на него свои права и этим его унизить.

 

СЛИ, Габен – свободен, и он ничей! Он поступает, как ему вздумается. И он не позволит себя просто так, за «здорово живёшь» вытеснить из своего оазиса – из обжитой им «перевалочной базы». Как капитан на корабле СЛИ, Габен приструнит всякого, кто посмеет устроить бунт, да ещё показательно накажет, чтобы провинившийся и сам это запомнил, и другим рассказал, как жестоко с ним поступили. 

III. ЭИИ, Достоевский –– СЛИ, Габен. Взаимодействие в диаде. 

Отношения в этой диаде во многом напоминают предыдущую активацию: так же взаимодействуют два интроверта и оба – конкструктивисты. (Правда, в отличие от предыдущей пары – позитивисты.) То есть, ожидают друг от друга всего только самого лучшего, каждый стремится предложить свою помощь и оказать добрую услугу при том, что у каждого для этого находятся вполне прагматичные мотивы.  

III-1. ЭИИ, Достоевский –– СЛИ, Габен. Этическое доминирование ЭИИ, Достоевского в ИТО активации. 

Активизируясь по аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной сенсорики близких пространственных отношений, сенсорики, сенсорики сближения, притяжения, внедрения и захвата, деклатим-ЭИИ, Достоевский,  стремясь подчинить СЛИ, Габена своим амбициозным планам, заявляющим о его (ЭИИ, Достоевского) нравственном превосходстве и повсеместно (по мнению ЭИИ, Достоевского) утверждающем его в любом деле и действии, стремительно сокращает дистанцию с активатором-СЛИ, Габеном, мотивируя это сближение самыми добрыми намерениями и подтверждая их некоторыми, незначительными услугами, выданными в качестве аванса (в счёт будущего ещё большего расположения), после чего, самоуправно закрепив за собой этические права на поступки и действия СЛИ, Габена, ЭИИ, Достоевский,  с позиций своей ЭГО-программной этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики мнимого нравственного превосходства, начинает воздействовать на активационную этику отношений СЛИ, Габена (-БЭ6сли) – квестимную этику нравственных нормативов, стремясь утвердить над ним своё этическое превосходство и    претендуя на роль его «духовного наставника»,  видя свою высокую этическую миссию в том, чтобы воспитать из СЛИ, Габена безотказного альтруиста. Обрушивая на активатора-СЛИ, Габена бесконечный поток наставлений и нравоучений, высказанных в самой категоричной и не терпящей возражения форме, ЭИИ, Достоевский деспотичными ломками и жестоким напором пытается заставить СЛИ, Габена безотказно и самоотверженно жить для людей и ради людей, помогая людям всегда и во всём, не щадя себя, своего времени и сил. Мотивируя свои призывы «благими намерениями» и стремлением к наивысшим формам этических отношений, ЭИИ, Достоевский, воздействуя с позиций своей   ЭГО-программной этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики мнимого нравственного превосходства, начинает воздействовать на активационную этику отношений СЛИ, Габена (-БЭ6сли) – квестимную этику нравственных нормативов,  ЭИИ, Достоевский  на какое-то время подавляет своей деклатимной, стратегической этикой мнимых нравственных преимуществ квестимную тактическую этику нравственных нормативов активатора-СЛИ, Габена (+БЭ1эии ↑→ -БЭ6сли↓), заставляя его пересматривать свои этические цели и их прагматичную мотивацию, в соответствии с которой добрые услуги, оказываемые СЛИ, Габеном, являются условием расширения пространственных связей его ЭГО-программной сенсорики ощущений (-БС1сли) – квестимной, стратегической, упрямой сенсорики далёких (и альтернативных) пространственных отношений и  сенсорики отдаления, отторжения и неприятия всего, что вызывает у него физический и психологический дискомфорт. Именно условием перехода к другим, альтернативным пространственным отношениям изначально является для СЛИ, Габена активация по аспекту этики отношений на оказание некоей дружеской услуги его будущим друзьям, дающей ему право претендовать на их дружбу и продолжительное гостеприимство, расширяющее поле пространственных отношений его сенсорной ЭГО-программы. По собственному усмотрению СЛИ, Габен оказывает дружеские услуги только тем, с кем ему хорошо и приятно, интересно и нескучно, чьими дружескими связями он будет какое-то время дорожить, пока не исчерпает их этический и возможностный потенциал, но мотивировать СЛИ, Габена на то, чтобы он оказывал  бесплатные дружеские услуги всем подряд, ничего не получая взамен, крайне трудно – практически невозможно, если не воздействовать на его активационную этику отношений постоянно, снова и снова высекая из неё очередную искру  альтруистического порыва в надежде, что из этой искры когда-нибудь разгорится пламя неугасающего альтруизма, побуждающего СЛИ, Габена оказывать всем без исключения дружеские услуги и согревать всех без исключения  своим душевным теплом. Поначалу, в процессе активации его квестимной, тактической (и несколько индивидуалистичной) этики нравственных нормативов (-БЭ1сли) аспектом ЭГО-программной деклатимной, стратегической этики мнимых нравственных преимуществ ЭИИ, Достоевского – эта идея кажется СЛИ, Габену интересной, захватывающей, хотя и неосуществимой, о чём он может сразу сказать ЭИИ, Достоевскому, рискуя нарваться на бурное негодование своего активатора, не желающего ни разочаровываться в своей мнимой, амбициозной этической ЭГО-программе,  ни отказываться от её краеугольного постулата «Спешите делать добро», ни, тем более, изменять ей, оставляя её без защиты. Поэтому, сталкиваясь с (квестимным) сомнением СЛИ, Габена относительно осуществимости и целесообразности такого одностороннего, тотального альтруизма, ЭИИ, Достоевский (как ЭГО-программный нравоучитель) с позиций своих ЭГО-программных этико-интуитивных приоритетов (+БЭ1эии/-ЧИ2эии), начинает убеждать СЛИ, Габена в необходимости поступать так как он (ЭИИ, Достоевский) учит  – то есть, в соответствии с его наставлениями, которыми (как считает ЭИИ, Достоевский) он СЛИ, Габена «учит добру», активизируя его своими поучениями по аспекту этики отношений (+БЭ1эии ↑→ -БЭ6сли↓↑), пытаясь перестроить её на деклатимное альтруистическое направление, и суггестируя СЛИ, Габена по его суггестивному аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ5сли) с позиций своей ЭГО-творческой деклатимной, аристократической (амбициозной) интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив  (-ЧИ2эии ↑→ +ЧИ5сли↓↑), внушая ему, что «на свете нет ничего невозможного, если очень захотеть и поверить в себя». Видя, что активатору-СЛИ, Габену (как квестиму) не удаётся «поверить в себя», равно как и не удаётся поверить деклатимным уверениям ЭИИ, Достоевского, ЭИИ, Достоевский облегчает ему задачу, решая её тактически – с позиций своей ЭГО-творческой интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив – становится агентом-посредником между СЛИ, Габеном и его будущим клиентом – человеком, нуждающимся в его добрых услугах ЭИИ, Достоевского, который, распоряжаясь временем и силами СЛИ, Габена, направляет его действия, заставляя одаривать дружескими услугами тех или иных, удобных и нужных ЭИИ, Достоевскому людей, которые в свою очередь оказываются должниками ЭИИ, Достоевского, обязанными отплатить добрыми услугами самому ЭИИ, Достоевскому, создающему таким образом  «сеть добрых услуг» и расширяющему поле возможностей его ЭГО-творческой деклатимной, аристократической интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, из которых некоторые услуги могут перепасть и СЛИ, Габену, оказывающему львиную долю добрых услуг «нужным людям» своего «духовного наставника» только до тех пор, пока не устаёт от возмутительной назойливости и цепкой хватки своего активатора-ЭИИ, Достоевского. А устав, отдаляется от него, действуя с позиций своей ЭГО-программной сенсорики ощущений (-БС1сли) – квестимной, стратегической, упрямой сенсорики далёких (и альтернативных) пространственных отношений и  сенсорики отдаления, отторжения и неприятия  предельно увеличивая дистанцию и исчезая в неизвестном направлении, тем самым вынуждая настойчивого и целеустремлённого ЭГО-программного стратега-ЭИИ, Достоевского, у которого из-за внезапного исчезновения СЛИ, Габена можно сказать вся «сеть добрых дел» обрушивается или (по меньшей мере) по времени «провисает», направить все свои силы, всю настойчивость и активность на поиски СЛИ, Габена, найти его и силой своего убеждения (активации по ЭГО-программной этики отношений и суггестии по ЭГО-творческой деклатимной, аристократической интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив) вернуть его в «сеть», где он (по замыслу ЭИИ, Достоевского) должен  прочно осесть и выполнять поручения своего «духовного наставника», становясь заложником его (ЭИИ, Достоевского) неуёмных амбиций и собственного амбициозного благодушия, к которому его побуждает его дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев», выраженный в стремлении найти своё место в жизни, высоко воспарив над другими  в стремлении к нравственному или деловому (профессиональному) превосходству. И это стремление в нём его активатор-ЭИИ, Достоевский, наделённый тем же дельта-квадровым комплексом, нежно взращивает и всячески поощряет, убеждая СЛИ, Габена в том, что его место в «сети добрых услуг» – пожизненное, и теперь он пожизненно будет «жить для людей» и «нести людям добро» – «делать добро» всем и каждому безвозмездно, а кому конкретно – это уже его «духовный наставник»  и «покровитель» – распределитель его действий, времени и сил –ЭИИ, Достоевский решит. 

III-2. ЭИИ, Достоевский –– СЛИ, Габен. Взаимодействие МОРАЛИСТА-ЭИИ, Достоевского и СЕРДЦЕЕДА-СЛИ, Габена в личных, этических отношениях. 

ЭГО-программная позиция СЕРДЦЕЕДА – «этические отношения созданы для человека, а не человек для отношений, а поскольку этические отношения не всегда могут быть лёгкими и удобными для человека, человек должен приспосабливать их к себе и для себя» – сердцееды – упрямы (упрямые объективисты). 

ЭГО-программная позиция МОРАЛИСТА – «человек создан для этических отношений, а не отношения для человека, а поскольку этические отношения не всегда могут быть лёгкими и удобными для человека,  человек должен приспосабливать себя к ним» –  моралисты – уступчивы (уступчивые объективисты). И это различие также станоится препятствием в их отношениях. 

Поначалу ЭИИ, Достоевский очень импонирует СЛИ, Габену своей мягкостью, деликатностью, доброжелательностью. Доброжелательный, услужливый и очень оптимистичный Габен тоже производит приятное впечатление на своего активатора.

Отношения начинают развиваться довольно позитивно, и если убеждения партнёров совпадают, они могут посчитать себя вполне достойными друг друга и довольно быстро узаконить свои отношения: ведь они оба – стратеги и довольно быстро могут добиться желаемого, (тем более, что и их позитивизм не позволяет им предполагать какое-то ухудшение отношений). И тем не менее оно происходит, и вот почему: со временем квестим-СЛИ, Габен устаёт от назойливости  ЭГО-программного нравоучителя ЭИИ,  Достоевского и начинает ускользать, отдаляться от него. Это происходит по многим причинам, в частности и потому, что СЛИ, Габену  с его ЭГО-программной сенсорикой далёких отношений в пространстве – сенсорикой отстранения и отторжения удобны неконтролируемые партнёром отношения «вне дистанции», в то время как деклатим-ЭИИ, Достоевский, «поучая добру, всех и каждого, держит в общении очень близкую дистанцию, от которой уже старается не отступать, стараясь следить за тем, как партнёр усваивает его поучения. По мере наблюдений и затраченного на партнёра труда, эмоциональность ЭИИ, Достоевского постоянно возрастает, что со временем тоже начинает раздражать СЛИ, Габена, поскольку он сориентирован на эмоциональную манипулятивность своего дуала ИЭЭ, Гексли и ему крайне необходимо, чтобы партнёр сам под него эмоционально  подстраивался.

Но в том-то и проблема, что ЭИИ, Достоевский, изводя нотациями неподатливого и эмоционально отстранённого СЛИ, Габена,  не может манипулировать своими эмоциями, поскольку аспект этики эмоций у него находится в инертном блоке уровня ИД, на позициях наблюдательной функции (-ЧЭ7эии) – ЭИИ, Достоевскому важно пронаблюдать воздействие его эмоций (а теперь уже – пылких эмоциональных нравоучений) на партнёра, поэтому и СЛИ, Габену приходится «размывать» дистанцию отношений –  он начинает отдаляться от партнёра, проявляя нарочитое безразличие к его чувствам. При этом СЛИ, Габен не просто ускользает от партнёра, он как бы выскальзывает из ситуации, он именно выходит из отношений (в первую же «открытую дверь»), причём, как всякий иррационал делает это спонтанно и непредсказуемо, используя возможности ситуации, действуя в интересах ЭГО-программы, по своему нормативно-ролевому, манипулятивному аспекту интуиции времени (-БИ3сли) – квестимной интуиции далёких отношений во времени, интуиции продолжительных отсрочек и проволочек: может отменить назначенное свидание и без всякого предупреждения исчезнуть из поля зрения партнёра на несколько недель. 

ЭИИ, Достоевского, ориентированного на педантичного и пунктуального ЛСИ, Штирлица, такая вопиющая бестактность просто шокирует. Он теряется в догадках, пытаясь объяснить себе причину такого поведения партнёра и пользуется любой возможностью для того, чтобы выяснить с ним отношения. (Очень грустный эпизод: девушка (ЭИИ, Достоевский) в ожидании своего друга-СЛИ, Габена прибирается в квартире, приводит себя в порядок и дожидается у телефона его звонка. Поздно вечером, когда её настроение уже окончательно испорчено, он наконец-то звонит и без объяснения причины сообщает, что сегодня он с ней встретиться не сможет. Девушка возмущена, расстроена, – она как рационал уже настроилась на эту встречу и спонтанно изменить свои планы не может. Как ЭГО-программный этик, она понимает, что этот человек не дорожит её чувствами и её отношением,  а отношения ей пока ещё хочется сохранить. Поэтому сначала она мягко и деликатно пытается уговорить его пересмотреть своё решение, это ей не удаётся, затем начинает жёстко и требовательно выяснять истинную причину изменения его планов, но истинной причины он и сам не знает – чувствует, что ему не надо к ней сегодня приходить, и всё. Ну, а дальше начинаются обиды и упрёки с её стороны, за которыми следует её демонстративное отчуждение. Но вот этого уже СЛИ, Габен старается не допустить – видя, что он её теряет, он примирительно говорит: «Ладно, подожди, сейчас приеду!». Приезжает под утро и нарывается на скандал и ссору.). 

Причиной разобщения в этой диаде становится и нестыковка моделей рационального и иррационального поведения каждого из партнёров-активаторов. Каждый из них «запрограммирован» на свой сценарий развития отношений. И если ЭИИ, Достоевский как всякий рационал настроен на последовательное развитие событий, то СЛИ, Габен как всякий иррационал должен провести своего партнёра через целый лабиринт спонтанно складывающихся отношений, полных всяких неожиданностей, хитростей, уловок, испытаний и путаниц. Только дуальный партнёр (ИЭЭ, Гексли) с его очень сильной ЭГО-программной интуицией мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив может увидеть за всем этим нагромождением непоследовательных поступков совершенно определённую (и последовательную, на его взгляд) стратегию.

Поэтому и в этой активационной диаде, как и в каждой другой, происходит некоторое смещение доминант: пытаясь прогнозировать поступки СЛИ, Габена, ЭИИ, Достоевскому приходиться делать больший упор на свою ЭГО-творческую функцию (-ЧИ2эии) – деклатимную интуицию мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив. Его ЭГО-программная этика отношений (+БЭ1эии) – деклатимная этика нравственных преимуществ постепенно начинает отходить на второй план по двум причинам: ЭИИ, Достоевский замечает, что этические меры воздействия (упрёки, выговоры, нравоучения, поучения) довольно болезненно воспринимаются его партнёром и, кроме того, со временем ЭИИ, Достоевский убеждается, что его партнёр – человек верный, преданный, но не слишком обязательный,  и это обстоятельство заставляет ЭИИ, Достоевского ещё больше полагаться на свою ЭГО-творческую деклатимную интуицию мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, что заставляет его  действовать более гибко, спонтанно –иррационально.

Таким образом, ЭИИ, Достоевский начинает нарабатывать подтип ИЭЭ, Гексли. Всё остальное зависит от дистанции и продолжительности отношений, что хорошо иллюстрируется примером отношений одной супружеской пары, прожившей в активационном браке более шестидесяти лет. (Она – ЭИИ, Достоевский, он –СЛИ, Габен.) Познакомились, подружились и полюбили друг друга они ещё в ранней юности. Вместе проводили время в компании с друзьями и как-то очень быстро потянулись друг к другу, так что вскоре все стали их считать женихом и невестой, хотя невеста была ещё почти девочкой и относилась к жениху как к старшему брату, тем более, что оба росли без родителей и были предоставлены сами себе. Поженились они сразу после революции – он только что отслужил в армии, а она за это время успела подрасти. А дальше начались новые войны, в которых он довольно активно участвовал, и новая, насыщенная бурными социально-политическими событиями и переменами жизнь. Причём, в этих общественных событиях участвовал исключительно он – вёл довольно активную и деятельную жизнь экстраверта: воевал, экспроприировал, раскулачивал – словом, дома его никогда не было, но жена и дети относились к этому с пониманием – тогда всем было трудно. В мирное время он тоже появлялся дома крайне редко –только перекусить и переночевать. Ни выходных, ни отпусков он с семьёй не проводил – всегда находились какие неотложные дела, требовавшие его присутствия. И жена и дети к этому тоже привыкли, притерпелись и воспринимали как должное – время такое. Из-за частых отлучек, в своей семье он постепенно оказался на положении квартиранта – мирного, тихого, спокойного – очень удобного. 

Спрашивается, где же в этой истории активационные отношения? А они здесь всё время присутствуют, но только на очень далёкой дистанции, точнее, – на оптимальной для СЛИ, Габена дистанции, удобной для его ЭГО-программной сенсорики ощущений (-БС1сли) – квестимной сенсорики далёких пространственных отношений, которую, на протяжении всей своей жизни, он умудрялся всякими правдами и неправдами поддерживать. К моменту выхода на пенсию, он уже был членом многих общественных организаций (член «уличного комитета», председатель «дворового комитета» и т. д.), так что, дома он опять же появлялся крайне редко. (Как и свойственно представителям этого психотипа,   он приходил домой, чтобы пообщаться, отдохнуть и   тут же уйти.) 

А что же его супруга? Ей не хватало его постоянной опоры и поддержки, а его спонтанная поддержка её не устраивала.  По этой причине у неё со временем испортился характер, и она стала буквально изводить домочадцев своими истериками, которые начинались всякий раз, когда её муж поворачивался к ней спиной, чтобы уйти по каким-то своим (чаще надуманным) общественным поручениям. Её обижала манера супруга уходить от общения с ней: СЛИ, Габен ведь тоже не просто так уходит – сначала он как бы отворачивается от человека, поворачивается к нему спиной и этим как бы отсекает его от общения. Уходит уже не оглядываясь, находясь в каком-то своём, очень закрытом мире. 
Разумеется,  какое-то время они проводили и вместе, сидя, каждый в своём углу, и занимаясь каждый своими делами. Вместе, кроме праздничных визитов к родственникам,  они никуда не выходили – обстановка праздника осталась у них далеко в прошлом, в ранней юности, в досвадебную пору. Так получилось, что каждый из них активизировался сам по себе: она загружала себя домашними делами, он – общественными. И даже потом, когда он уже состарился настолько, что ему пришлось оставить общественную работу, он, тем не менее, постоянно «ускользал» из дома, – просто так, чтобы побродить, отдалившись от жены: брал свою кошёлку и отправлялся  как бы «на рынок». И это её особенно обижало: «Как можно уходить на рынок без денег и даже не спросив, что нужно купить?!» Она его подлавливала уже у калитки и пыталась вернуть в дом или выяснить куда он действительно идёт. Выяснение проводилось на повышенных тонах, и он старался поскорее повернуться и уйти от неё, так толком и не дослушав. А она так и не научилась манипулировать своими эмоциями (которые у неё, как и у любого ЭГО-программного этика находятся в инертном блоке). Поэтому, чтобы хоть как-то на него повлиять ей приходилось эмоционально взвинчивать себя до предела. Была только одна мера, с помощью которой ей удавалось хоть как-то на него воздействовать: ей приходилось подпрыгивала до уровня его лица (она была низенького роста) и кричать, размахивая руками, – по-другому он её просто не воспринимал. И чем больше она на него кричала, тем более спокойным и невозмутимым он казался, «каменея» под бурным потоком её нескончаемых упрёков (типичное проявление проблематичной этики эмоций СЛИ, Габена: чем больше на него кричат, тем меньше он на эти окрики реагирует, поглощая обрушиваемые на него  эмоциональные потоки и погашая эту эмоциональную атаку в себе). К её истерикам он тоже относился отстранённо, приписывая их возрасту и болезням. Его отчуждение и холодность причиняли ей колоссальную боль. Она постоянно чувствовала, что он от неё ускользает, как ускользал всю их совместную жизнь, но ничего не могла с этим поделать. В последний раз он от неё «ускользнул» за полгода до своей смерти, когда уже совсем перестал её узнавать. Она пережила его на одиннадцать лет. Всё эти годы она сокрушалась, что он опять оставил её одну, вспоминала прожитую совместную жизнь, которую считала довольно счастливой и благополучной. 

© Вера Стратиевская, 26.04.2022.

---

[1] Стихотворение «Поэт и гражданин» Н.А. Некрасова (ЭИИ).

[2] Распределение потенциальных возможностей среди ближайших партнёров и других членов своего окружения (включая и манипуляцию возможностями с целью вовлечения окружающих в зависимость от своих планов, своей воли, своих этических и деловых отношений) считают своей ЭГО-приоритетной прерогативой все рассуждающие (или как их ещё называют – инфантильные) интуиты, у которых аспект интуиции потенциальных возможностей расположен на уровне ЭГО, а именно –  интуиты  первой и четвёртой квадр – альфа- и дельта- интуиты: ИЛЭ, Дон-Кихот; ЛИИ, Робеспьер; ЭИИ, Достоевский и ИЭЭ, Гексли. При взаимодействии друг с другом (и с другими партнёрами) в межличностных и интертипных отношениях у инфантильных интуитов  возникают доходящие до серьёзных конфликтов споры за право распоряжаться своими и чужими возможностями, включая и жесточайшие запреты на право распоряжаться своими возможностями, выдвигаемые инфантильными интуитами их ближайшим партнёрам и другим членам их окружения, что является наиболее болезненной точкой в их отношениях с окружающими, поскольку распорядителем (и распределителем) своих и чужих возможностей может посчитать себя представитель любого психотипа, независимо от расположения в модели ТИМа аспекта интуиции потенциальных возможности, а только потому, что само наличие этого аспекта в структуре ТИМа, заставляет его работать на ЭГО-программу ТИМа, её цели и приоритеты, из чего следует, что равенство возможностей в природе и в социуме недостижимо. Каждый распределяет свои и чужие возможности, исходя из своих личных амбиций и целей, с той лишь разницей, что деклатим мотивирует это распределение «благими намерениями» (представляясь «другом», «помощником», «доброхотом», говоря: «Я твой друг, я хочу тебе помочь, я желаю тебе добра!»), поскольку в деклатимной модели аспект деклатимной интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив реализуется аспектом этики отношений – деклатимной этики нравственных преимуществ и морального превосходства (-ЧИ/+БЭ), а квестим мотивирует распределение своих и чужих возможностей «борьбой с неравенством, борьбой за справедливость», поскольку в квестимной модели аспект квестимной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ реализуется аспектом логики соотношений – квестимной логики системных нормативов и альтернатив (+ЧИ/-БЛ).

[3] Вытеснение (конкурента, партнёра  или соконтактника)  из личного поля возможностей проводится в интересах ЭГО-программы ТИМа представителями всех ТИМов социона, всеми, входящими в структуру  ТИМа, информационными аспектами и программирующими их психологическими  признаками. Так, например, по аспекту волевой сенсорики происходит силовое (волевое) вытеснение конкурента из поля возможностей, по аспекту этики эмоций – эмоциональное вытеснение, по аспекту деловой логики – деловое вытеснение, по аспекту логики соотношений – административное вытеснение и т.д.